в магазине выбирала виноград

Размышляла – розовый или зелёный?

В холодильнике – большой кусок французского сыра, захотелось к нему винограда.

***

Местный весёлый пьяница в это время шумел на кассе:

– Галюня! Я когда последний раз был в Париже, я даже там такого блядства не видел...

***

Выбрав всё-таки розовый, пошла взвешивать. Пьяница, конечно, меня без внимания не оставил. Наклонился к помпону на моей шапке и сказал с придыханием:

– Малая, я как только тебя увидел, я сразу тебя полюбил...

И тут же – агрессируя:

– Ну будь ты человеком! Дай десять тысяч!..

Ни фига себе! Вот это, я понимаю, любовь!

***

Спрятав нос в шарф, говорю правду:

– Наличных нет...

И машу пластиковой белкартой, как щитом.

– Ты наша вообще? – он спрашивает. – Из деревни?

Отрицательно мотаю головой.

– Из Бразилии, что ли?

***

Интересно, чего он не видел, когда последний раз был в Бразилии?

снеговиковая погода

Сегодня море мокрого снега. Люди лепят снеговиков.

По дороге с работы домой видела в сквере Симона Боливара снеговика в короне. С раскинутыми приветственно руками-палочками.

Просится текстовка Па-бам!

Вспомнила, что дядька наш немецкий, вылепливая снеговиков из богатого киргизского снега, на руки не скупился. Его снеговики всегда упирались в круглые бока внушительными лапами.

А дальше видела, как кто-то вылепил из снега одиночество.

Темно, плохо видно, а снеговик был такой ровный с грустным выражением лица

У магазинчика, который в здании «Минскметропроекта», двое мужчин выпивали водку. Бутылка стояла на парапете в высоком снегу и на ней шапкой был надет пластиковый стаканчик. Несмотря на приличное до них расстояние, я увидела, что мужчины приличные, и почувствовала даже, как им уютно.

У магазина «Легион» хлопцы лет двадцати с детскими санками, наверное, направляясь за кем-то в детский сад, сами решили кататься. Один долго усаживался, умещая ноги, второй разминался: приседал, раскидывал в стороны руки. Потом взял санки за верёвочную ручку и побежал, разгоняясь, по утоптанной народом тропе, и оба вопили.

Утром я тоже протаптывала тропку в снегу и вспоминала, что в киргизском детстве это было едва ли не главное зимнее занятие. Идти по чьим-то следам, осознавая свой вклад в общее значимое дело. А главное – по чьим следам идёшь, не знаешь, но знаешь: цель у тебя и у того человека одна – проложить дорогу.

Когда много мокрого снега, у людей появляются общие цели: протаптывать в снегу тропинки и лепить снеговиков.

В Колодищах у нашего подъезда стояли четыре снеговика. Но было совсем темно, не было возможности сфотографировать.

будний

Праздник сегодня. Наш, любимый, родненький, важный, а я про него забыла.

И никак не могла вспомнить, хотя могла бы вспомнить, когда утром главред на летучке сказала: «Ну сегодня же праздник, давайте меньше ругаться!» Или когда пополудни по случаю Международного дня итальянской кухни нежданно привезли подарок от «Туровского молочного комбината». День – 17 января, а подарок я получила сегодня – в праздник, про который забыла.

Вечером, когда вспомнила (потому что мне уже прямо сказали), мне стало немножко стыдно.

Вечером я рвалась работать, а в итоге даже пальцем не ударила, разве что помыла посуду. Наелась досыта солнечной еды, смотрела разные картины, придумывала всякую ерунду и всё самое важное угадала.

назвался блогером – пиши пост

А если не пишется, можно написать, почему не пишется.

Но и об этом не пишется тоже.

Сегодня ездила по грибы (из лесу в город), хотела на ужин суп грибной сварить.

Люди в электричке ни о чём не говорили. Чипсами хрустели, играли в карты, покупали распылители лимонного сока у парня с большой сумкой и слушали гитаристов (бесплатно, денег им не дал никто даже тысячи). Я тоже не дала – не было наличных. И грибов поэтому не купила – их продавали только в маленьком ларёчке, где нельзя было карточкой расплатиться.

Приехала домой без грибов и без впечатлений.

Нет, впечатление было! У магазина бабушки баночками торговали. У них грибы были – маринованные. И я возле них постояла, как будто к товару присматривалась. А на самом деле вдыхала. Бабушки пахли духами – советскими. И от этого ещё больше казалось, что сегодня весна.

Кстати, если не пишется, можно просто написать о погоде.

Погода сегодня была замечательная. Для полной весны не хватило только нарциссов.

и сегодня ещё не весна

Теперь не время думать о том, чего у тебя нет. Подумай о том, как бы обойтись с тем, что есть.

Эрнест Хемингуэй, «Старик и море»

Днём позвонила Ленуся и сообщила, что потеряла перчатку.

Она частенько так отчитывается (что, возможно, подтверждает, что я – истеричная мамаша))))

Перчатки мы покупали в Вильнюсе. Они – ручной работы. Красивые, тёплые, дорогие.

Ленусе тоже было жалко, поэтому через время она перезвонила и спросила: «Ты не очень сердишься?»

– Я не сержусь, я расстроена, – я сказала честно.

А вечером, вот сейчас, вытянув из кармана одну перчатку, я поняла, что второй нет...

Обычно я всегда теряю перчатки весной. Сажусь в транспорте, перчатки кладу на коленки, а потом встаю на выход, перчатки падают и всё.

Но сегодня я не ехала, а шла. Повернулась на 180 градусов и пошла обратно.

И перчатку нашла, хотя была совершенно уверена, что не найду.

____________

Если вы хотите меня поддержать – слушайте мои книги.

скоро весна

А пока зажжём свечку с ароматом печёного яблока.

Весной ещё лучше буду знать тебя, а значит – ещё больше буду любить.

точно-точно)

Сколько ни живи, каждый день можно что-нибудь делать в первый раз.

Сегодня у меня случилось целых два таких дела.

Впервые в жизни надела брюки от дизайнера.

Потом впервые в жизни купила мужские носки.

не шутки в маршрутке

У метро стояла левая маршрутка. Это было к счастью, потому что я устала и начался неприятный снег, а автобус был по расписанию только через полчаса.

Машрутка пока пустовала. Бешеноглазый водитель, как обычно, призывал: «Калооооодищи! Калоооодищи!» И, как обычно, завидев колодищанское лицо, а именно – моё, повысил громкость.

Я пошла к маршрутке. С тех пор, как увидела, что он водит детей в тот же сад, куда и я дочку водила, я ему доверяю. Этот водитель был у меня уже героем второполосной статьи в «Транспортном вестнике», из-за которой очень ругался бывший начальник Транспортной инспекции.

Теперь вот я снова его – в герои.

Поскольку стала первой его пассажиркой (между прочим, такое опять случилось впервые в жизни)))), он меня вперед посадил. И потом, когда уже заполнил салон, заняв своё место, локтем стал выпихивать меня из чата на Фейсбуке, мол, деньги давай, а то ещё забудешь.

А потом, когда на вещавшем на салон Радио «Рокс» девушка запела «Это не шутки, мы встретились в маршрутке», водитель хохотал басом и опять толкал меня локтем. Я поняла, что у него хорошее настроение и попросила: «А можно через магазин?»

(Через магазин – это значит, срезать маршрут и мне в два раза ближе идти домой).

–  На Радиоцентре напомни.

***

На Радиоцентре включилась сидевшая сзади девушка: «Астанавите на павароте!» (на повороте – значит маршрут не срезать). Водитель посмотрел на меня вопросительно, нет – требовательно: ну, будешь про через магазин напоминать?!

Я поразмыслила вслух:

– А что мне? Погода не страшная, я не старая, дойду уже, господи!

– А чё за комплексы?

– И девушке на повороте надо... – возможно, я уже мямлила...

– Но ты же первая сказала! – как будто это не он решал, куда ехать, – А на поворот я в любом случае заеду. Другие вон с «Уручья» уже кричат: «Аптека! Магазин!», а если на магазин не завернёшь, опять кричат... А ты какая-то... Мямля... Чё это у тебя за самооценка?

Вот он такой, невоспитанный. Я, между прочим, видела, как его били. А он всё равно – что думает, то и говорит.

– Хорошо, поняла! – сказала, и он остановился, в смысле перестал мою самооценку оценивать.

Когда я у магазина высаживалась, выдал важно:

– Эта остановка вообще-то называется «Маркет».

Хорошо, я запомнила.

оказалось – чужой

Опаздывала к назначенному времени в женскую консультацию. Наперерез мне – усатый мужчина лет шестидесяти, с палочкой, прихрамывая. И, казалось, торопился, как все торопятся попасть в регистратуру, где к окошкам всегда большая очередь.

Я зашла первая, он следом, но сказал, что раньше занимал. Встал впереди меня.

Когда очередь до него дошла, назвал фамилию на «ова».

– Кто это? Где она? – спросила регистратор.

– Сидит в машине у меня. Старая она, на костылях... Чего ей в очереди стоять? Карточку давайте, я её потом приведу.

Регистратор ушла. Вернулась с карточкой. Стала оформлять направление.

– N – агрогородок или деревня?

– Деревня.

– Улица как называется? Не могу разобрать.

– Да не знаю я. Честно, не вспомню названия. Одна у нас там улица. Номера дома будет достаточно.

– Телефон контактный давайте. Домашний.

– Нет домашнего. Пишите мобильный мой... Все ей звонят на мой мобильный.

Обычно очередь в консультации нервная. Но из-за этого мужчины женщины успокоились. Я тоже забыла, что опаздываю, стояла и представляла. Вот люди поженились, наверное, совсем молодыми. Жили, детей растили, наживали добра, старели. Теперь она на костылях, он – с палкой. В деревне, на улице без названия. И вместе. Сегодня он её к врачу привёз. Заботится, чтобы поменьше ей испытывать неудобств. А ей звонят на его мобильный.

– Вы муж? – регистратор спросила исключительно из интереса. И вся очередь стала за этот вопрос благодарна (всем хотелось удостовериться, что муж) и одновременно недоумевала (конечно, муж, ну а кто ж ещё-то?).

– Да не муж я! – воскликнул он с досадой школьника, которого «женили» на однокласснице, которую все считают некрасивой. – Чужой человек. Одна она. Дочка от неё отказалась. Вот так родные отказываются, а чужие вынуждены...

***

Когда от врача вышла, я их увидела. Усатый мужчина с палкой опирался спиной на стену, напротив него на костылях стояла бабушка лет девяноста пяти.

признание

– А меня на День святого Валентина никто не поздравлял никогда. А он обещал, что поздравит...

– Ну, расскажи-расскажи, как вы?

– Расскажи!

Три женщины. Одной лет под тридцать, второй – под сорок, третьей – под пятьдесят.

Пятница. Бутылка шампанского, торт с творогом и клубникой под желе. Свечку зажгли и компьютеры светят, никто их уже не выключает даже на выходные. И никто не боится пожара, несмотря на инструкции запрещающие и огромное количество бумаг в кабинете. Сгори она синим пламенем эта работа.

Как-то не угрюм этот листок, хоть и одинок

семь-восемь

Женщина зашла в маршрутку королевой:

– Сколько стоит проезд? Семь?

– Восемь, – ответил водитель. И женщина королевой быть перестала:

– У меня, наверное, не хватит, – пересчитывала мелочь.

Водитель посмотрел на её ноги в чёрных ботинках, медленно поднял взгляд на её лицо:

– Так завезу...

То ли потому, что ей холодно было очень, то ли потому, что на ней была корона.

вместе

Делай сначала то, что необходимо, потом – что возможно, потом вдруг ты сможешь сделать невозможное.

Это слова Франциска Ассизского, у которого сегодня день рождения.

Я их утром в почте прочитала на немецком языке, перевела сразу, и днём, когда мы с Леной по Вильнюсу гуляли, вспомнила, что первая моя поездка в Вильнюс утром 9 марта 2012 года была в моей жизни совсем не необходимым делом.

Вчера мы уехали из Минска тоже с утра. В Вильнюсе были в час. Заселились в хостел Come to Vilnius (выбирали по рекомендации, специально искали тихий). В три уже обедали в Forto Dvaras на улице Пилес. Потом гуляли, хотя было очень сыро, ноги мокли и мёрзли носы. А в семь в хостеле я забралась под одеяло, как мышь в нору, и спала почти до одиннадцати. Сквозь сон помню: было тепло и мягко.

Новый год встретили в большой компании. На площади Гедимина. Жгли бенгальские огни и вопили под фейерверк.

Потом прогулялись до Костела Святой Анны.

Когда несколько лет назад я набрала в поисковой строке Google Вильнюс, он выдал мне первой фотографию именно этого костёла. Через год с лишним я стояла перед ним. И сегодня в два часа утра я тоже перед ним стояла. Опять в темноте. Но уже переделавшая миллион дел из списка не необходимых, но возможных.

Не одна, конечно. Без помощи бы не обошлась.

Невозможное сделаем тоже вместе.