вот и поговорили

В обеденный перерыв купила на Пазл Инглиш абонемент на три месяца. Ленуся уже давно меня просила, но что-то с Visa МТБанка платёж не проходил, а сегодня с Visa БПС-Банка попробовала и вышло.

А после работы иду из «Короны», и у входа в «Молодёжную» подходит ко мне мужчина, одетый, как в фильмах про сафари, сколько лет – не поймешь (может, сорок, а, может, и семьдесят), улыбается и говорит:

– Экскьюзми!

И вообще ни души вокруг. Никого.

Останавливаюсь, а он мне карту Минска на английском показывает и спрашивает, как ему отсюда попасть в Виктори Парк.

Говорю, что не знаю английского, а он всё равно смотрит на меня и ждёт.

Тогда я, естественно, спрашиваю:

– Дойч?

Без всякой надежды. Но мужчина говорит:

– Айн биссхен.

Это значит немного. Ну, и я немного, поехали))))

– Можете вы идти пешком?

– Конечно!

– Вам нужно идти туда, – показываю рукой. – Минут 15-20.

«Пятнадцать», наверное, сказала по-английски.

Он спрашивает:

– А эта станция метро – «Молодёжная»?

Ма-ла-зёз-ная?

– Да.

И, опять показывая по сторонам рукой для убедительности, говорю:

– Итс Молодёжная, итс Кальварийская, итс Машерова, итс рэйлвэй.

И всё на карте показала. И повернула карту так, чтобы все направления совпали с реальностью, ну и, ткнув в неё, естественно, озвучила классическое:

– Ви ар хиа.

Потом мы пошли вместе в переход, он, чтобы перейти пути, а я – на метро.

Я спросила его:

– А вы что хотите посмотреть в Виктори Парк?

Он ответил длинно, я разобрала только «монумент».

Потом я сразу, конечно, спросила:

– Откуда вы?

Он замялся, будто решал, как бы это получше объяснить. И говорит:

– Я из Ирландии. Знаете Ирландию?

Я говорю:

– Конечно. Святой Патрик.

– Да-да! Святой Патрик.

Обрадовался. И спрашивает:

– А в Беларуси есть свой Святой Патрик?

Я ответила:

– В Беларуси Святой Патрик это Святой Патрик.

Ну и всё, и мы разошлись. На прощание он пожал мне руку и сказал «Данке!»

вспомнила, что забыла, или День Подарков

Раз-раз... Вдох-выдох...

Быстренько надо написать обо всём, сейчас попробую.

Всякое случается-нагромождается. Вчера – столько, что растратить пришлось миллиард нервных клеток. Да ладно...

А сегодня утром в кабинете у главной отстаивала предложение Стюардесса вспомнила, что забыла поприветствовать пассажиров. Редактор настаивала на вспомнила, что не поприветствовала. А я – оставить, как есть: вспомнила, что забыла. И завидовала автору (а она – не писатель, а стюардесса), что так написала. И главной объясняла, что здорово это, что видно автора; а от автора нужно оставить максимум. Всё разрешено, что не запрещено. Иначе откуда вы хотите новых авторов?

Уломала)))) День прожит не зря))))

А вчера в Контакте мне написала девочка из Витебской области. Настя. Что нашла мой блог и читает теперь. Сейчас читает 2012 год, зимнее)))) Написала, что нравится. Спасибо, Настя!

Вдох, выдох. Поехали дальше...

Ещё вчера Вика Калоша раздавала на ФБ тарелки. Точно такие, какие были у моей бабули Эльзы. Я тарелки застолбила, а забрать – времени не нашла. Выручил друг. Который Пэша.

Сегодня после работы в метро на «Площади Якуба Коласа» стояла его ждала. В «Белсаюздруке» батончик «Марс» ему купила. А он пришёл с шоколадкой «Столичной», мне протягивает и говорит:

– На, держи!

– Я не хочу, – говорю. – Не люблю.

– Да подержи, говорю!

Оказывается, надо было просто подержать, пока он тарелки вынимает)))))

Тарелки оказались – смотришь на неё сверху и как будто сидишь за бабулиным столом. Даже детством застольным запахло. Голубцами, тушёной кислой капустой, картофельным пюре, варёной курицей, эклерами и вином из яблок.

А сегодня Ленуся моя получила на др наконец подарок. Наушники беспроводные. И мы тут с ними разбирались по инструкции. А когда разобрались, разомлели  – такое качество звучания и вообще красота, потому что никакие провода никуда не лезут. Я наушники надела и танцевала. И, поскольку дома пахло жареным (мы на ужин драники жарили, сами понимаете: жареное и музыка – это точно ресторан), танцевала с особенной экспрессией.

Вдох-выход))))))))))))))

Патиссоны – подарок Ани Северинец

плачет девочка. И автомат

Я на диете, поэтому захотела пирожного. Зашла в «Центральный», встала в очередь.

Вижу – девочка-кассир плачет. Думала сначала, показалось. Нет, не показалось. Она плакала.

Улыбалась, наливала кофе, бутерброды выкладывала на салфетки, сдачу давала и плакала. Слёзы текли по щекам из обоих глаз.

Красивая очень девочка. С богатыми волосами.

Я пирожное на салфеточке взяла, унесла за столик и съела впервые в жизни вообще без удовольствия.

А на выходе сфотографировала автомат с газировкой. Красный такой, красивый, напоминание.

чего фотографии пропадать?

Попиарю сегодня хороших производителей. И себя хорошую))

Вот я в рефрижераторе Schmitz Cargobull, а рядом мой рюкзак от ezcase.

Про рюкзак я писала уже. Сейчас смотрю – ему уже четвёртый год. Он много где побывал, за это время пообтёрся, но ни разу меня не подвел. Иногда так уже нагружу, что самой страшно, а ему ничего не делается. Потому что, когда заказывала, ставила условия: чёрный, вместительный, прочный.

Что касается техники Schmitz Cargobull, я, конечно, не специалист, но со специалистами общалась. Надо было мне как-то пособирать отзывы об этой технике. Потребители говорят: «Вот есть производители так себе, есть хорошие, а есть «Шмитцы».

И пока я сегодня на площадке у «Весты» их выставленную технику фотографировала, мимо по М1 большегрузы только со «Шмитцами» ездили.

В общем, не бойтесь отдавать большие деньги на хорошее дело.

свадьбы и свадьба

Две страны, два больших города. И здесь, и там – пятница, и здесь, и там – жара, и здесь, и там – фотографируются.

Здесь – свадьбы, там – свадьба.

Здесь – в музейно-парковом комплексе.

Там – в саду Бернардинцев.

Здесь – большие компании. Никто не пьёт. Редкие старики ждут молодых на лавочках, зрелые сваты позируют обязательно наличествующему в компании любителю с крупной профессиональной камерой, молодёжь группками общается. Парни ещё позволяют себе гардеробные вольности, а девушки все – в узких платьях, на высоких тоненьких каблуках, потеют в синтетике, поправляют длинными пальцами с острыми ногтями склеенные лаком локоны. У ворот комплекса ждут лимузины – много, белые, украшенные красными искусственными розами.

Там – невеста в белом и четыре подружки в платьях подружек невесты, как принято: материал один, фасоны разные. Все босиком – ходят по газону. Общаются громко на незнакомом языке.

Рядом человек пять парней, кто жених – не понятно: на всех белые рубашки с коротким рукавом и галстуки-бабочки. Прямо на траве – большая корзина со снедью, открывают шампанское, не слышно, о чём говорят.

И здесь, и там фотографы – девушки в тишотках и джинсах.

матери и дочери

У Ленуси левое ухо в наушниках перестало работать. Она бросила наушники на диван и злилась.

А я не понимала:

– Слышно же всё равно!

Глупая я какая.

Потом взялись OST'ы слушать к The Internship. Давече по дороге из Берлина посмотрели этот фильм в Simple, и музыка очень понравилась.

И я, такая крутая, говорю ей, тыча пальцем в название:

– Эту группу я знаю...

А она говорит:

– Это не группа, это исполнитель.

Глупая я какая))))))))))))))))

Зато добрая.

приключение с шакотисом

Только-только разместилась, а тут женщина шла мимо, остановилась у моего кресла, посмотрела в окно и сказала:

– Каршта!

– ?

– Каршта!

– Я не понимаю.

– А, не понимаете... Я говорю – жара.

– Теперь понимаю. А как по-литовски, ещё раз скажите... – и сама не знаю, почему я решила, что женщина говорила по-литовски...

– Каршта, – сказала она.

– Каршта, – я повторила

– А вы чего сразу есть? Проголодались?

Я ела шестизлачный багет из «Бриошь», губы у меня были во французской муке...

– Да, в городе из-за жары есть не хотелось, а теперь вот очень хочется.

– Ничего, ешьте. Сейчас поедем, через час будем в Каунасе, там тоже можно будет купить перекусить. И кофе...

– Я знаю. Я этим автобусом часто езжу.

Но в Каунасе кофе купить не вышло. Мы приехали на новый (временный) вокзал, и если кофе там и продают, то я не знаю, где именно.

Я просто ходила около автобуса. Было градусов 40. Даже если было и 35, воспринимались они как 40.

Среди новых наших пассажиров заметился молодой человек. На его шее висел фотоаппарат, на согнутой левой руке лежал большой открытый ноут, при этом той же левой он тянул внушительную дорожную сумку на колёсиках, в правой руке нёс пластиковый прозрачный пакет, полный персиков, и в пальцах правой руки держал упаковку с шакотисом и двухлитровый спрайт.

Невозможно было не обратить на него внимание, и тем не менее на него никто внимания не обращал. Как будто на каунасском временном автовокзале такие пассажиры – явление постоянное.

Ноут парень открыл, чтобы показать водителю свой билет, без этого в багаж не принимают сумку. Когда наконец сумку у него забрали, парень вспомнил что в ней зарядное. Сумку вытянули обратно под солнце и парень умудрился зарядное из неё вытащить, ничего не выпуская из рук. Но тут порвалась ручка у пакета с персиками. И я не выдержала, подошла и сказала: «Я помогу». И забрала у него спрайт и персики.

Парень посмотрел на меня без удивления и без благодарности. Я спросила: «Какое у вас место?», чтобы, пока он возится, занести его вещи. Оказалось, по-русски он не понимает вообще. Пришлось его подождать и мы пошли в автобус вместе.

Вдруг он сказал: «Вы говорите по-польски, по-английски?» Я поняла вопрос, но не поняла, на каком языке он был задан. Жара))) Ответила: «Дойч». Он помотал головой отрицательно.

В Simple порядок такой: пока один водитель складывает сумки в багажное отделение, второй регистрирует пассажиров, ему нужно показывать паспорт. Но второго водителя на месте не было. Он ушёл в салон разбираться с пассажиром-китайцем, потерявшимся, куда ему садиться.

Парень с шакотисом беспрепятственно вошел в салон и потопал за мной. И мы сразу почти попали в пробку, возникшую из-за водителя, стоявшего в проходе из-за потерявшего место пассажира-китайца.

Я с чужими персиками и спрайтом оказалась рядом с мальчиком в круглых очках. Мальчик сидел-сидел, потом сдвинул над очками брови, откинулся на спинку своего кресла, напрягся и, выждав так ещё секунд пять, отчеканил вдруг:

– Мы сидим на своих местах. Это наши места.

– Я и не претендую, – сказала я, а бабушка мальчика смеялась.

Водитель наконец разрулил проблему, направился к себе и тут же сам попал в пробку, возникшую из-за нас. Парень с ноутом поворачивал к нему монитор и водитель смотрел туда, а оттуда – в свой список.

– Скажите мне, пожалуйста, какое у него место, – попросила я водителя.

– 51.

Протиснулась как-то и прошла в конец салона. Там на 52-м месте сидела симпатичная девушка. Я положила фрукты и бутылку на пустое сиденье рядом с ней, а она сразу же стала просить:

– Не хотели бы вы пересесть...

– Тот, кто вам нужен, сейчас придёт, – я её перебила.

А он, оказывается, уже пришёл, стоял за моей спиной.

– Простите, не могли бы вы пересесть... – девушка спрашивала парня, а он, никак на неё не реагируя, как если бы был глухой, пытался через спинку чужого сиденья ноут пристроить на своё место. Тогда девушка посмотрела на меня, будто я – поводырь:

– Он не понимает по-русски?

– Он, наверное, по-польски понимает, – предположила я, и девушка тут же заговорила с парнем по-польски.

Парень наконец начал слушать и наконец сказал что-то по-английски.

Тогда девушка тоже заговорила по-английски. А парень ответил: «Йе! Файн!» Все расселись, и я смогла вернуться на свое место.

В этот раз вообще как-то по-семейному ехали. Я даже, когда йогурт ела, не стеснялась облизывать крышку.