уракать или плакать

Не знаю, что делать.

Будильник ставила на семь, переставила на восемь, выключила.

Проснулась в начале десятого.

Завтракала брауни, джемом из апельсина и имбиря и сыром и, боже, как это было вкусно!

Надела голубое платье и поехала в город.

Купила новые очки для плавания. Всё-таки они должны быть цельные, без всяких надевающихся и даже натягивающихся (даже очень туго натягивающихся) элементов.

В редакции сделала последние свои полосы. Общалась, пила раф и коньяк, переживала безумно о том, как же я буду жить без этих людей, которых безумно люблю, знаю до мелочей, не понимаю вообще и никогда не забуду.

Потом буууууднично-бууууднично пошла на бассейн и плавала, наслаждаясь, что угадала с очками.

Потом, по дороге домой, опять переживала, параллельно обсуждая слойку с Максимом в вайбере и разговаривая с Вовкой по телефону. Набрала опавших груш.

P. S. Сегодня уволена.

Трудовую прямиком из редакции занесла в пекарню.

воскресение

«Плут мне больше по душе, чем мученик. Но не могу никак избавиться от ощущения, что какая-то великая трагедия случилась там, где все посчитали, что не случилось ничего страшного.

Она и сейчас случается. И опять все считают, что ничего страшного».

Это записала утром в электричке, а когда прибежала на работу, оказалось, что силы на весь мой вчерашний многочасовой труд положены были зря.

Зря рифмуется с кря. Осточертело..

Быть плутом лучше, чем быть мучеником.

Я наконец поругалась с Ленкой и это оказалось прекрасно для меня: наконец ушла из пекарни не последняя. Успела наконец в свой любимый «Магазин обуви» до его закрытия. Зашла и с порога сказала продавцу:

– Мне обязательно нужно что-нибудь сегодня у вас купить.

Я купила чудесные розовые балетки, переобулась в них и поехала в Dana Mall. Купила пломбира, орехов, джема из апельсина и имбиря и два флакона парфюма.

Купила круассан в Paul'е, распилила его дома вдоль и поперёк.

зачем выжимать?

Солнце сегодня всходило огромное. Я вспомнила, что вчера ночью (так поздно, что, наверное, это тоже было не вчера, а уже сегодня), когда я выходила из метро, передо мной шёл молодой человек, на спине (на тишотке) у которого было написано «Из каждого рассвета мы обязательно выжмем солнце».

Я всегда считаю, что если я читаю что-то (даже мимоходом где-то на чём-то), значит, было написано для меня. Но я не поняла смысла этой фразы ни ночью сегодня, когда прочитала и забыла, ни сегодня утром, когда вспомнила.

зато я зарабатываю

Не настолько, конечно, много, чтобы летать самолётами «Белавиа». Но настолько, чтобы, проходя мимо магазина, зайти в него и купить компьютер.

– А почему вы именно этот хотите?

– Потому что нужен хьюлетт паккард и операционка – десятая винда.

При всём огромном выборе модель такая во всём огромном магазине одна и к тому же ноут единственный (в смысле – остался последний).

Я его купила сразу, но не сразу получила – дооолго ждали, пока установят антивирус и лицензионный майкрософт-офис.

Если бы я знала, что столько придётся ждать, я б, возможно, выбрала для покупки другой день, а не единственный выходной перед тремя рабочими и после трёх рабочих. Хотя когда у меня будет не единственный выходной, не известно и не известно, какому богу молиться, чтобы появилась хотя бы крошечка надежды на отдых более продолжительный.

Иногда кажется, что они там мне в ответ думают: «Но ты же хотела работать в пекарне! Давай искупай время, которое прошло в журналистском прошлом».

Вот и коплю часы опыта. Заодно и деньги.

оляля

– Оля!

– Не прощу!

– Оля!!!

Двое, малоподвижные, седые, каждый ну точно разменял девятый десяток. Но голоса вот именно сейчас молодые и сильные.

– Какой позор! Какой стыд и позор!

– Оля, ради бога!!!

– Ни за что не прощу!

– Ну, падла...

_____________

Если вы хотите меня поддержать – слушайте мои книги.

заявилась

Я почему-то всё время думала, что начну новую жизнь в сорок пять лет. А получилось немножко раньше.

15 июля исполнится ровно год с той субботы, в которую меня осенило всё поменять. Я думаю периодически написать об этом поподробнее, но пока не писала, пока написала только заявление об увольнении из редакции, где проработала двадцать лет.

Было это сегодня вечером. А утром я приехала из пекарни домой в полтретьего на такси, спала до часу, потом ездила на мини-маркет на Свободы, 4, чтобы посмотреть на наши круассаны и багеты-веточки. В редакцию рисковала опоздать, но успела за 15 минут до отбытия главных действующих лиц. Всё было быстро и буднично. Не хотелось по поводу ни торта, ни шампанского. Хотя после всего мы с Катькой легко выпили две бутылки белого вина под сплетни и хлебушек с базиликом и помидорами.

Это не первое моё заявление. Во времена, когда до сорока пяти было ещё жить да жить, я писала такие на имя Евгения Константиновича Татура и на имя Николая Адамовича Лещенко (про Евгения Константиновича не помню, а Никадамыч демонстративно заявления мои рвал и в мусорку выбрасывал, и слава ему). Когда до сорока пяти было не так уж и долго, писала и на имя ныне действующей главредины Татьяны Викторовны Луцевич. Тогда не помогло. Только теперь, сегодня, Таня сразу заявление подписала, заодно вписав себя в мою историю.

Когда Тане говорят, что она сумасшедшая, она отвечает: «Не мешайте человеку быть счастливым».

Счастливому человеку осталось, дожив до августа, забрать документы и отнести их на новое место. 1 сентября исполнится ровно год с той пятницы, в которую я пришла туда работать.

и если опаздываю на электричку, и если тороплюсь домой

Я очень люблю то время, когда цветут липы. В Берлине лип так много, что даже в центре города пахнет мёдом. В Минске днём можно и не почувствовать. Вот рано утром, когда я на работу еду, запах чувствуется. Он слабый, оттого ценнее.

Две минуты до автобуса. Можно подойти к дереву и тянуть носом воздух около маленьких светлых цветов и липких листьев, но ничего не ощутишь. Цветы липы удивительным образом пахнут в целом где-то там, а не сами по себе.

Пока я хотела об этом написать, липы отцвели.

Всё очень быстро проходит, отцветает быстро, поэтому теперь я каждый раз как иду мимо куста флоксов в соседском палисаднике (вообще-то палисадников после прошлогоднего благоустройства не осталось, но кто-то постарался снова высадить перед домом цветы), обязательно кланяюсь и нюхаю.

Флоксы тоже пахнут летом. Флоксы я тоже очень люблю.

мы в любом случае не сможем пожениться

Чтобы сократить путь, я пошла с Красной в высокие металлические ворота и попала во дворик. Совершенно пустой, несмотря на то что в нём болталась влюблённая парочка, и светлый, несмотря на то что было пасмурно.

Прошла его весь, удивляясь подъездам и балконам, вышла на проспект и стала ждать маршрутку, слушая Can't help falling in love, но не Элвиса, а Twenty one pilots. Тайлер Джозеф, наверное, единственный, кто поёт на английском так, что я распознаю все слова и могу мысленно подпевать.

Красный свет заслоняет зелёный флаг

С остановки смотрела на перекрёсток возле цирка и вспомнила, как Дима, когда остановились там на красный, говорил:

– Я бы очень хотел быть крёстным у твоей малой, но ведь мы тогда не сможем пожениться.

Точно помню, что я была в чёрном вельветовом комбинезоне, который мне подарила мама моего первого мужа.

морские камушки из «Океана»

Мне подарила их продавец в сухофруктово-ореховом отделе главного нашего рыбного магазина. Сказала:

– Будете пить чай и представлять, что вы на море.

Дома оказалось, что конфеты шоколадные.

был голоден, стал благодарен

Отработки не идут ни в отгрузку ни на продажу. Их мы режем, ломаем, рвём, мнём, сравниваем мякиши и корочки... Конечно, едим. Соли достаточно? Не много орехов? Если нет на какой-нибудь хлеб или кондитерское изделие специального заказа, отработки идут в незагруженные дни. Такие, как сегодня.

Сегодня мы отрабатывали булочку бриошь с вялеными клубникой и вишней.

Без двадцати восемь я была уже абсолютно всё сделавшей. Перед уходом Лена дала мне с собой пакетик с одной из оставшихся бриошей.

Я сходила в «Лазню», помёрзла в бассейне и погрелась в разных баньках. В «Тортах» купила на акции бри за копеечки (последний треугольничек) и когда тянула продавцу два рубля, увидела, что это не два рубля, а один евро.

 
И хотя был уже одиннадцатый час и выходной, дождалась маршрутку. И на конечной отдала свою бриошь водителю.

–  Это вам. Булочка, – сказала, потому что она была в пакете, мало ли что я ему даю.

Он взял сразу:

– Спасибо огромное!

Я очень люблю, когда подарки принимают, радуются им и благодарят.

Он был, действительно, рад. Он был, наверное, голодный.

Этим искренним огромным спасибо закончился день, начавшийся с извинения со слезами в глазах и в голосе, но без единой слезинки в душе.