Вот уж не знаю, с чем все это связано...
Утром спешу на электричку в новых туфлях. Каблуки – клак-клак – стучат по асфальту. Вспоминаю себя девочкой. Как же страстно мы любили тогда «клакающие» туфли! Носили, выделываясь друг перед другом, пусть велики, пусть тесные, лишь бы клакали.
Иду, упиваюсь звуками (клаками). Тут – опа! – подъезжает к перрону электричка, а мне до нее – метров 300. Сразу соображаю, что следующий поезд только через полтора часа, а на автобусе я, пусть и приеду раньше, на работу все равно опоздаю (а сегодня номер сдаем), и как-то само собой перехожу на бег (хоть и чувствую – не добегу)...
Но бегу... Добегаю до станции. Обгоняя людей, вышедших из автобуса и заполнивших переход, на бегу прыгаю через рельсы. Подлетаю к поезду – двери закрываются прямо у меня перед носом. Я встала. Электричка поехала.
Ничего не испытываю.
Разворачиваюсь: спиной к рельсам, лицом – к автобусной остановке. Люди на переходе – их очень много – смотрят на меня. Они пронаблюдали мой резвый галоп и теперь мне искренне сочувствуют)))) И я искренне проникаюсь к ним благодарностью.
В это время – не верю своим ушам! – за спиной раздается скрип тормозов. Оборачиваюсь: так и есть, уже поехавшая было электричка останавливается. Я недоумеваю. И тут открываются двери.
– Беги давай! – призывает кто-то из людей на переходе. И я опять бегу (но совсем недолго), сажусь в электричку... И на работе – вовремя.
И даже раньше других. И даже до начала рабочего дня успеваю с начальницей потрепаться об изучении иностранных языков.
– Общаться надо с носителями языка, – делюсь своим искренним убеждением. – Не знаешь слово, узнавай. Знаешь – говори. Ошибешься, носитель тебя поправит.
От души напрактиковалась в этом занятии в последний отпуск по пути Литва–Польша–Германия–Польша–Литва.
Потом мы работали.
Около двух я отнесла на корректуру последнюю полосу и побежала в «Багратиони» за хачапуриками для себя и не только.
Хачапурики – это ласкательное, а не уменьшительное. Они на самом деле огромные. Половиной можно наесться досыта.
Залетаю в кафе, вижу повара и из меня вылетает вдруг:
– Гамарджоба!
Мужчина улыбается.
А я гляжу и вижу, что хачапури уже все съели.
Лицо становится печальным, но тут повар вдруг произносит:
– Подождете семь минут, сделаем!
– Подожду!
Но я, откровенно признаться, не жду.
Расплачиваюсь за хачапури и улетаю в магазин косметики за зубной пастой и влажными салфетками (а то уже который день никакой возможности обзавестись необходимыми гигиеническими средствами, пасту выдавливаю, чуть ли не всем телом на тюбик наваливаясь!).
Возвращаюсь в кафе не через семь минут, даже не через семнадцать. Волнуюсь немного, что хачапурики мои опять уже съели, но повар, едва завидев меня, зовет рукой «за кулисы».
Там на белой доске, аккуратно упакованные в фольгу, лежат друг на друге два горячих хачапурика (от одного вида сносит башню)))).
– Доску потом принесете, – говорит мне повар с акцентом.
Я в шоке. Чувствую себя царицей Тамарой.
Царственно беру доску и спрашиваю:
– А как «спасибо» по-грузински?
Повар улыбается:
– Не знаю, я не грузин.
– Мадлобт, – слышу из-за кассы. Это черноглазая девочка-кассир произносит.
И я вдруг вспоминаю, что знаю, как спасибо по-грузински. Благодаря Володе Смирнову – герою Александра Абдулова из «Самой обаятельной и привлекательной». Вспоминаю и теперь уже точно никогда не забуду)))))))
Шурую на работу. Солнце. Несу в руках белую доску с хачапуриками (как царица Тамара)))
Обожаю «Багратиони»! И ощущение такое непонятное...
Кажется, что сегодня в этом мире все для меня.
За что спасибо! Мадлобт! მადლობა ˜– именно так google-переводчик написал спасибо по-грузински)
Утром спешу на электричку в новых туфлях. Каблуки – клак-клак – стучат по асфальту. Вспоминаю себя девочкой. Как же страстно мы любили тогда «клакающие» туфли! Носили, выделываясь друг перед другом, пусть велики, пусть тесные, лишь бы клакали.
Иду, упиваюсь звуками (клаками). Тут – опа! – подъезжает к перрону электричка, а мне до нее – метров 300. Сразу соображаю, что следующий поезд только через полтора часа, а на автобусе я, пусть и приеду раньше, на работу все равно опоздаю (а сегодня номер сдаем), и как-то само собой перехожу на бег (хоть и чувствую – не добегу)...
Но бегу... Добегаю до станции. Обгоняя людей, вышедших из автобуса и заполнивших переход, на бегу прыгаю через рельсы. Подлетаю к поезду – двери закрываются прямо у меня перед носом. Я встала. Электричка поехала.
Ничего не испытываю.
Разворачиваюсь: спиной к рельсам, лицом – к автобусной остановке. Люди на переходе – их очень много – смотрят на меня. Они пронаблюдали мой резвый галоп и теперь мне искренне сочувствуют)))) И я искренне проникаюсь к ним благодарностью.
В это время – не верю своим ушам! – за спиной раздается скрип тормозов. Оборачиваюсь: так и есть, уже поехавшая было электричка останавливается. Я недоумеваю. И тут открываются двери.
– Беги давай! – призывает кто-то из людей на переходе. И я опять бегу (но совсем недолго), сажусь в электричку... И на работе – вовремя.
И даже раньше других. И даже до начала рабочего дня успеваю с начальницей потрепаться об изучении иностранных языков.
– Общаться надо с носителями языка, – делюсь своим искренним убеждением. – Не знаешь слово, узнавай. Знаешь – говори. Ошибешься, носитель тебя поправит.
От души напрактиковалась в этом занятии в последний отпуск по пути Литва–Польша–Германия–Польша–Литва.
Потом мы работали.
Около двух я отнесла на корректуру последнюю полосу и побежала в «Багратиони» за хачапуриками для себя и не только.
Хачапурики – это ласкательное, а не уменьшительное. Они на самом деле огромные. Половиной можно наесться досыта.
Залетаю в кафе, вижу повара и из меня вылетает вдруг:
– Гамарджоба!
Мужчина улыбается.
А я гляжу и вижу, что хачапури уже все съели.
Лицо становится печальным, но тут повар вдруг произносит:
– Подождете семь минут, сделаем!
– Подожду!
Но я, откровенно признаться, не жду.
Расплачиваюсь за хачапури и улетаю в магазин косметики за зубной пастой и влажными салфетками (а то уже который день никакой возможности обзавестись необходимыми гигиеническими средствами, пасту выдавливаю, чуть ли не всем телом на тюбик наваливаясь!).
Возвращаюсь в кафе не через семь минут, даже не через семнадцать. Волнуюсь немного, что хачапурики мои опять уже съели, но повар, едва завидев меня, зовет рукой «за кулисы».
Там на белой доске, аккуратно упакованные в фольгу, лежат друг на друге два горячих хачапурика (от одного вида сносит башню)))).
– Доску потом принесете, – говорит мне повар с акцентом.
Я в шоке. Чувствую себя царицей Тамарой.
Царственно беру доску и спрашиваю:
– А как «спасибо» по-грузински?
Повар улыбается:
– Не знаю, я не грузин.
– Мадлобт, – слышу из-за кассы. Это черноглазая девочка-кассир произносит.
И я вдруг вспоминаю, что знаю, как спасибо по-грузински. Благодаря Володе Смирнову – герою Александра Абдулова из «Самой обаятельной и привлекательной». Вспоминаю и теперь уже точно никогда не забуду)))))))
Шурую на работу. Солнце. Несу в руках белую доску с хачапуриками (как царица Тамара)))
Обожаю «Багратиони»! И ощущение такое непонятное...
Кажется, что сегодня в этом мире все для меня.
За что спасибо! Мадлобт! მადლობა ˜– именно так google-переводчик написал спасибо по-грузински)
Комментариев нет:
Отправить комментарий