Когда я училась в школе, отличникам, у кого ни одной четвёрки не было в году, вручали круглую, размером с блюдце, вырезанную из плотной бумаги медаль. На ней фломастерами (тогда дефицитными) были нарисованы раскрытая книга и перо, и надпись была – отличник.
Медаль эту обыкновенными канцелярскими скрепками отличники крепили к широкой красной ленте через плечо. Чем старше был отличник, тем больше на его ленте было медалей.
У меня бабушка была швея, и лента потому была не из сатина, а из атласа. Блестящая. А медалей было три. Потом, когда в четвёртый перешли, учительница по русскому немка Элеонора Фёдоровна Миллер упорно ставила мне четвёрки в четвертях. И за год вышла четвёрка, что поколебало какие-то мои мнения о себе...
Ещё. У бабушки была клиентка. Полная кудрявая женщина в круглых очках. За каждый учебный год, завершённый с отличием, она дарила мне большую отлично изданную книгу о Ленине.
Она подарила мне, соответственно, три книги.
Из всех из них я помню только иллюстрацию, изображавшую царевича Алексея. В матросском костюмчике бежит куда-то, и воротник за ним развевается.
Помню, я не понимала, чему он радуется, почему беззаботно бежит. Ведь он царский сын, а такое не исправишь, как отметку.
А теперь, когда мне 41 год, вечерами, когда совсем-совсем не хочется ничего делать, я люблю слушать «Боже, царя храни!»
Медаль эту обыкновенными канцелярскими скрепками отличники крепили к широкой красной ленте через плечо. Чем старше был отличник, тем больше на его ленте было медалей.
У меня бабушка была швея, и лента потому была не из сатина, а из атласа. Блестящая. А медалей было три. Потом, когда в четвёртый перешли, учительница по русскому немка Элеонора Фёдоровна Миллер упорно ставила мне четвёрки в четвертях. И за год вышла четвёрка, что поколебало какие-то мои мнения о себе...
Ещё. У бабушки была клиентка. Полная кудрявая женщина в круглых очках. За каждый учебный год, завершённый с отличием, она дарила мне большую отлично изданную книгу о Ленине.
Она подарила мне, соответственно, три книги.
Из всех из них я помню только иллюстрацию, изображавшую царевича Алексея. В матросском костюмчике бежит куда-то, и воротник за ним развевается.
Помню, я не понимала, чему он радуется, почему беззаботно бежит. Ведь он царский сын, а такое не исправишь, как отметку.
А теперь, когда мне 41 год, вечерами, когда совсем-совсем не хочется ничего делать, я люблю слушать «Боже, царя храни!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий