Тридцатого она случайно начала смотреть Mare of Easttown, а тридцать первого, уже закономерно (кто же оторвётся от Уинслетт?) продолжила. Хоть и была после тяжёлой четырнадцатичасовой рабочей ночи. Рассчитывала вообще-то часов на шестнадцать-восемнадцать, поэтому, может, и поспала всего два часа, а, может, не спалось: торопилась узнать, чем в Исттауне всё закончится. Так что меня включили в три часа дня. И до восьми вечера она смотрела мне в монитор, отрываясь только несколько раз, чтобы глянуть, когда ребёнок последний раз заходил в Telegram. А в полдевятого дочка позвонила ей, что уже едет домой. До конца фильма оставалось пятнадцать минут.
Там что-то пошло не так. Они ходили из комнаты в комнату, одна готовила грибной бульон, вторая переодевалась и поправляла причёску. Потом одна ушла, вернулась минут через десять и они ушли обе.
А я остался. С застывшей на экране Мейр, уже начавшей понимать, что раскрытое ею дело всё-таки не раскрыто.
Свет на кухне оставили. Значит, кто-то должен был скоро вернуться. И до Нового года было всего ничего.
Но прошёл час, наступил 2022-й, где-то шумели, кто-то стрелял, я так и стоял на кухонном столе под лампой, и Мейр так и стыла на моём экране.
Она вернулась в половине второго. Сразу открыла шираз. Досмотрела фильм. И в два часа начала переписываться с сёстрами, живущими в Земле Бранденбург.
Комментариев нет:
Отправить комментарий