до боли в «персиках»

Она не могла физически почти переносить недобрые отношения между людьми. Ей так ясно было, что от этого ничто не может стать лучше, а все будет хуже. Да этого даже она не думала, она просто страдала от вида злобы, как от дурного запаха, резкого шума, ударов по телу.

Лев Толстой, «Отец Сергий»

– Папа, а почему ты мне цветы подарил?

– Ты же девочка. Всем девочкам сегодня цветы дарят. Маме, тёте Юле...

– Бабушке Гильде.

– Да.

– Ксюше. Хотя она постарше меня...

– От возраста не зависит. Это праздник всех девочек, независимо от возраста.

***

К двенадцати Ленуся уехала на работу, а потом мы договорились с ней встретиться и она поведёт меня в любимую нашу кондитерскую – в Cookie-Rookie. Я немножко поредактировала «Отца Сергия» и поехала на каток.

По дороге зашла в ALMI и набрала травы всякой и разноцветных сладких перцев размером с палец.

Пришла в кассы катка, а там – очередь: от окошка до стены, я столько не видела никогда. И сразу желание – на каток не идти. Но я пошла.

Да, на любимом, облюбованном мною, пустующем вечно катке, народу сегодня была протьма. Бесконечные мальчики с девочками с тюльпанами и бесконечные дети, но не с родителями, а с дедушками и бабушками.

Дедушка и папа впервые вывели на лёд дюймовочную девочку в полном хоккейном экипе. Может, это и мальчик был с длинными кудряшками. Но всё же скорее девочка.

Дедушки были огонь, а бабушки – ещё огнее.

Одна бабушка так мне улыбалась, что я, улыбаясь, спросила её, проезжая:

– Вы мне улыбаетесь?

Она ответила:

– Вы умница!

В углу арены у стены автомобильные шины стояли восьмёркой. А моей нелюбимо-любимой инструктора не было вообще, можно было кататься спиной вперёд, если бы не протьма народу.

Тренироваться было невозможно. И я разрешила себе просто кататься для удовольствия.

И всё равно «персики» так болят, что надо, наверное, доставать «Диклофенак» из холодильника.

Потом мы встретились с Ленусей на круглой площади, зашли по дороге в аптеку за пластырями и в пекарню за фартуком. В пекарне Ленуся познакомилась с Дёней, а Денис дал ей мандаринов и шоколадку. А потом мы пришли в кофейню, где, оказалось, сидели две её подружки. 

cookierookie – это бывшая Soul Kitchen, это огромный стол, за которым – все. То есть в кофейне – один большой стол и все гости сидят за одним столом. То есть вот сижу я и прямо рядом совершенно чужой незнакомый мужчина – один, объедается шу. И можно запросто с ним начинать говорить, потому что мы за одним столом.

И это просто чудесно. И если вы сейчас открываете кофейню, берите идею в подарок.

Но я не приставала ни к кому. Я листала книгу с фотографиями еды. Книга издана в Берлине, но на английском.

При том, что вот Ленуся, она формой в папу, а содержанием – полностью я, но это совершенно другие дети. Другие люди. Я смотрела на них и мой внутренний немец растворялся от счастья, как фисташковый макарон растворялся на моём языке.

Завтрак. Эту икру мне подарили в декабре. Она очень хорошая. Дорогая. Но мне подарили