впервые в жизни первая

... послеотпускная рабочая ночь пролетела у меня мигом. Только, вроде, пришла, хоп – и четыре утра.

В пять двадцать Чехунчик меня отпустила, и я даже на электричку успела в 5.50. За 18 минут долетела до станции.

Домой с электрички неслась в темноте и холоде, навстречу мужчина:

– Здравствуйте!

Улыбается широко.

Я молчу, потом поздоровалась быстро и только потом узнала – сосед, всегда такой суровый, впервые в жизни вижу его вообще с улыбкой, тем более с такой.

Спала пять часов (как обычно). Проснулась за час до будильника. Решила в пользу бассейна. По пути забежала в цум, поменяла в часах батарейку. Мастер был полный и угрюмый. Сказал: «Могу поставить японскую. Долго прослужит. Но 8 рублей».

– Конечно!

Он вставлял батарейку, я боялась (каждый раз я боюсь, что скажут, что всё, часы старые, ничего уже не вставляется), а на стене мастерской висели часы, точно как у тёти Вали. Но не шли.

– А почему у вас часы стоят?

– Это не у меня. Не мои часы! Вот. Год точно прослужит... Держите.

Предыдущая, неяпонская, больше двух лет служила.

Зашла ещё в «Соседи». Вчера купила там некондишн авокадо. Выбрала из кучи две за копейки. Оказались шыкоўныя. Сегодня, думаю, ещё возьму.

Открываю дверь – навстречу дедуля, с бородой, с костыликом. Уступаю дорогу:

– Пожалуйста!

А он:

– Нет-нет! Это я вам уступлю! Проходите!

Кавалер!

– Спасибо большое!

Улыбается.

А авокадо не было.

И бассейн не работал.

Думала, в «Лазурный», но сеансы там по часам, разуваться надо сразу в фойе, вода слишком тёплая, бассейн слишком мелкий, ай – пошла в cookierookie.

По дороге вижу социальную рекламу.

Перекликается с той, которую за время в Берлине видела не раз.

Прихожу, никого нет. Беру кофе и кусочек пастьера наполетана, и даже не пробуя ещё, заказала себе сразу на Пасху целый пирог. Потому что я точно знаю, что будет вкусно.

Села, выпила, съела. И тут заходит кто бы вы думали? Мой ребёнок.

Не в прайм-тайм в лучшую в Минске кондитерскую приехала из дому я и с работы пришёл мой ребёнок.

Мы, как дома, обнялись, обменялись сразу новостями, а потом она стала читать свою книгу, а я – свою. Она – что-то на английском, а я – «Пана Тадевуша».

Когда cookierookie открывались только, они просили принести им не читабельные книги, а смотрибельные, но сейчас на полках много читабельных.