Воскресенье. Не день, а лишь узкий просвет между двумя обычными днями.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
И выпали мне три рабочих в три выходных.
Три утра идти на первый поезд в пустоте.
Была у меня сегодня стажёр Оля. Я думала, ей лет тридцать, а ей сорок восемь. Ага.
Была сегодня история с прилипшими шоссонами.
Шоссоны выложили не на пергамент, а на подпергамент. И они прилипли. Двадцать штук забраковали. Вид нетоварный. Но были вкусные неимоверно.
Я съела один после обеда, и еле сдержалась, чтобы на этом остановиться.
Сдержалась.
А после завтрака дегустировали панеттоне.
В подземном переходе на станции меня обогнал дяденька на моноколесе. Поднимал его по пандусу, сам в шлеме, сзади на шлеме лампочка горит. Поднялся, встал на колесо и уехал, мигая головой, влево, в темноту, в лес.
А я зашла в «Хит». Взяла минералки. В очереди впереди: незнакомый дяденька-алкоголик и бабушка с тремя литровыми винами в корзине. Дяденька высыпал продавцу горсть монет, она ушла в сторону, возвращается:
– Такого дешёвого нет. Не хватает у вас.
И бабушка говорит:
– Я заплачу.
Она маленькая, дяденька согнулся прямо к ней:
– Помогите! Мне баночка пива-то всего!
И протягивает ей монеты. А она тыльной стороной ладони его руку отодвигает:
– Убери.
И купила ему пива. И монетки его ему оставила. Отдала за всё двенадцать рублей с копейками. И ещё рублей десять у неё остались.
А я пришла домой, а в раковине – паук. Бестолковый.
Аккуратно стала мыть посуду. Я на работе мою, но дома всё равно перемываю почему-то.
А паук перебежит от воды, и опять усаживается. Как будто думает: всё, утихомирилось там. Пришлось его в шотик, как в корзину, собрать и пересадить на подоконник. Оттуда уже убежал.
Не такой уж он и страшный в сравнении.
Комментариев нет:
Отправить комментарий