...я высоко ценю Достоевского как ценнейший психологический материал, какой я только знаю, – я неожиданным образом благодарен ему, как бы ни был он противен моим глубочайшим инстинктам.
Фридрих Ницше.
Я увидела его из окна поезда.
Он, красивый, стройный, шёл к станции с сумкой на плече. Быстро. Слегка изогнувшись из-за того, что шёл быстро. Как люди, точно знающие цель. Или как мужчины, выбегающие на сцену за Оскаром. Даже лысина его, которая очень ему не идёт, сводит его на нет, была как-то не заметна.
Я подумала: как же человек меняется, когда поднимается или опускается.
Сейчас потеплело, массово бомжи попоявлялись, едут в город в поездах. Страшные руки прячут в коленки, лица – надутые, цвета дешёвого бренди. Если трезвые, сами себя стыдятся, пьяные – агрессируют.
Выскочила из поезда, бегу в здание станции, ещё одиннадцать минут в Duo удваиваются очки, хочу посидеть поучиться, потому что соперничество опять на этой неделе с товарищами, которые играют только из-за очков. Ненавижу таких. Как только ты его обойдёшь, он бросает учиться.
Забегаю. Все стулья свободные. С противоположного входа заходит он.
Он увидел меня? Он решил, что я его избегаю? Он меня преследует? Хочет прояснить ситуацию? Боится, что не помнит, что мне тогда нарассказывал?
Ладно, бегу мимо него.
– Привет!
– Помоги купить билет!
– У меня времени нет вообще!
– У меня карточка есть. Помоги купить в автомате...
– В смысле?
Останавливаюсь, оборачиваюсь. Даже из чистого любопытства.
Точно. Касса закрыта.
Автомат из тех, что первыми появились на станциях, когда-то и я в таких билеты покупала, но они такие глючные... Поначалу я ходила к кассирам, давала обратную связь, мол, там у вас не работает автомат, почините. Потом плюнула, на приложение перешла.
Ладно, сегодня мне стало интересно. Я взяла карту из его рук и пошла к автомату. Он подошёл тоже. Пахло от него, как от бомжа.
Вероятно, он пил с утра, а потом спал, а сейчас ему в ночь на работу...
Вставила карту. Автомат, как и миллион лет назад, дежурно попросил карту вытащить.
Миллион лет прошло, а они вон до сих пор так «работают». Вставьте карту, вытащите карту, ошибка, ваша карта не может быть принята.
– Вытаскивай!
Он вытащил дрожащими тёмно-коричневыми пальцами.
Автомат написал: «Ваша карта не может быть принята».
Раньше, кажется, можно было всё равно вставить обратно и тогда он всё-таки билет продавал. Но я не понимала, зачем я здесь стою и не хотела стоять. Мне важнее были мифические соученики в Duo, чем живой сосед.
Вот странно, почему Брюс Уиллис, который тоже лысый, и даже не такой красивый, и болен, всё равно неимоверно крут? А он неимоверно низок.
Убежала. Просто сбежала. Залетела в магазин и смотрела в стеклянные двери, не идёт ли он за мной.
Дома я первым делом приняла душ, а потом заклеила перелив в ванной малярной лентой. Налила в слив полбутылки средства для мытья посуды, налила кипятка кастрюльку, потом воды максимально горячей побольше. И помутузила вантузом.
Засор сдался. Вода пошла.
И тогда я так вдохновилась, что решила сбегать в магазин за чёрной полуторалитровой бутылкой. Но сначала надо было сделать зарядку для рук. Разгрузить после работы руки. А после зарядки, как только встала с табуретки, увидела, как через двор по-хозяйски шёл ёж. Никого не боясь и ни от кого не скрываясь.
Нет, я всё-таки спать пойду. Всё-таки завтра на работу.