Утром я проснулась и вдруг поняла, что последние две ночи крепко сплю.
В городе, которого так сильно боялась. Где духи прошлого (которые в любом другом месте могут свободно перемещаться) даже не двигаются в пространстве, так тесно они в нём набиты.
После душа я снова пошла на улицу пить кофе. И сегодня пошла в кафе побольше, в Le Petit Carillon. Заказала двойной эспрессо, мне принесли его за соломенный столик на улице. И я там сидела морозилась (с утра – прохладно), наблюдая за нескончаемыми бегунами.
Сегодня мы планировали поехать на поезде куда-нибудь. Куда-нибудь из Парижа. Но мы остались. Решили упереться рогом, но поесть в Chez Georges. Вчера не получилось, потому что работают они все с 12.00. Вообще все заведения, куда мы хотели сходить, работают с 12.00 до 14.00 (или 14.30), а потом с 19.00 (18.00) до 22.00. Checz George мы пасли уже вчера. Мы весь вечер периодически пытались туда попасть, но – то закрыто, то ресторан остался только на карте, то – ресторанчик винный, вечером там вино и закуски и, естественно, ни одного свободного местечка, и, неестественно, – большинство крошечных круглых столов в полумраке под низкими потолками заняты стильными бабульками (а брутальные мужчины – у стойки бара).
Сегодня утром в отеле я забралась в архив рилсов про Париж, который собирала перед поездкой, и нашла там ресторан Au pied de cochon. Который работает с 8.00 до 5.00. И мы поехали туда завтракать. Приехали в 11.00. Рядом был огромный красивый храм.
В ресторане – море пустых маленьких круглых столиков. За одним просто сидит молодая пара, за вторым – молодая пара, доедают круассаны под кофе. Подозрительно. Что здесь – невкусно что ли? Или просто было холодно?
Мы зашли. Внутри все абсолютно столы были свободные. Ещё подозрительнее...
Лена спросила у женщины за баром по-английски, можем ли мы присесть за любой стол, а она по-английски ответила: «Время завтраков уже закончилось, время обедов ещё не началось. Вы можете, конечно, присесть, но вас пока никто не обслужит».
Время обедов было с 11.30, то есть скоро совсем. И мы пошли пока в церковь. Это оказалась Сен-Эташ.
Посидели минут десять, мне беспокоилось, несмотря на то, что все почти «двести» столиков в ресторане были свободные. В общем, я не дала Лене рассиживаться (мой ребёнок – повар, но в отпуске не вылезает из музеев и храмов, ну, и из магазинов...) и мы пошли в ресторан.
Там чернокожий высокий официант с красивой попой полминуты смотрел в компьютер и выбирал место, а потом посадил нас за столик. Мы сделали заказ.
В Au pied de cochon есть комплексное меню, всего за 19,90. Первое, второе и десерт. Но мы выбирали блюда из основного.
Лена взяла картофельное пюре с большим куском свинины. А я – салат Сен-Антуан. Он стоял в меню в числе немногих прочих блюд под заголовком «большая тарелка». По описанию (на английском) я поняла, что в составе улитки, молодой картофель и разные виды хрюшки. Можно было заказать морепродукты, поскольку мы пришли в самом начале обеденного времени, их там прямо раскладывали на наших глазах свежезавезённые на льду.
Но к морепродуктам хотелось бы вина, а мы были только-только в начале своего дневного путешествия. К тому же ресторан называется Au pied de cochon (у свиных ножек; все дверные ручки там в виде свиных ножек), в общем я предпочла земное животное морским.
Еду нам принесли минут через десять. До этого принесли огромные высокие накрахмаленые белые салфетки, стаканы и воду в большой бутылке и багет (порезанный, а не поломанный) на металлическом подносе.
На вид багет был хороший, настоящий. На вкус я его не пробовала.
А вот и мой салат.
Первая мысль у меня была – что ж за святой был этот Антуан, что ел столько мяса? Оказалось, Сен-Антуан – это зелёный салат (это я потом в Википедии прочитаю), на листья которого, ещё посыпанные фиолетовым свежим базиликом и политые заправкой, и было выложено всё перечисленное в меню. Яйцо всмятку, кругленькая свиная крокета, улитки тоже были в виде котлеты, то есть котлета была из улиток, но длинная, в виде киевской. Свиные ушки были разрезаны от основания на полоски и в процессе жарки позакручивались, напоминали редкие разлохмаченные хризантемы. Я уши не люблю, не любила, стала есть только недавно из-за коллагена. Эти уши были прекрасны! Плоское мясо в центре тарелки – грудинка от Эрика Оспиталя (мясного фермера из Байонны). Невероятная, даже не знаю, с чем её сравнить. Вкус такой насыщенный, ароматный, как у сыра. Видимо, вяленая и очень выдержанная. Напоминает очень-очень выдержанный хамон, но только что куски толще гораздо (это отдалённое сравнение, но ни с чем другим я её сравнить не могу). А картофель – размером с маленький желток, и не варёный, а как будто на маленьком огне его долго-долго пекли в духовке с большим количеством трав. Его будто бабушка готовила. Обычная картошка – музыка, какая-то очень-очень приятная и добрая песенка из детства.
Сам салат Сен-Антуан я даже не попробовала, не ела базилик и не ела черри. Мясо я тоже не смогла доесть. Тарелка всё-таки очень большая.
Пока мы ели, вокруг нас всё время с огромной скоростью рассаживали всё новых и новых гостей. Через 20 минут в ресторан уже стояла очередь. Работали порядка десяти официантов и ещё были свободные столы, но я так поняла, что гостей за столы не садят, если понимают, что не смогут быстро их обслужить.
Работали они стремительно, как будто, как в «Рататуе», на роликах ездили. Все – мужчины и все – не дети. И все – с длинными белыми фартуками-скатертями.
Я заметила на столах таблички с кюар-кодом и надписью вроде Pay your bill. Ради интереса отсканировала код с нашего столика и на телефоне тут же открылась страница с нашим счётом. Можно было оплатить весь, можно было разделить, можно было оставить чаевые, на выбор – три разных суммы в процентах от суммы счёта. Платить тоже можно было разными способами. Я оплатила картой. Скачала чек. На всякий случай.
Когда уходили, пожилой официант вьетнамец взял меня под руку вежливо, показал рукой на лестницу на второй этаж и говорит:
– Мадам, вот там туалет!
Я прямо расхохоталась, чего это он меня сразу в туалет отправляет? Мне и не надо было в туалет, я уже туда сходила в начале.
Он тоже поулыбался и говорит:
– Вы счёт оплатили?
– Да.
– Подождите один момент.
Ушёл и принёс нам на белом блюдце две розовые меренговые хрюшки.
Обе их съела Лена. Мне тогда ещё вообще не хотелось никаких парижских десертов.
Потом мы зашли в торговый центр тут же рядом, посмотрели, что там продаётся в H&M. Мне нужны были высокие носки, но в «Эйчэндэме» носки же только по морю пар продаются, поэтому мы пошли в ближайший Uniqlo и там купили три пары.
А потом очень долго гуляли. Прошлись до Сен-Шапель, куда очередь была даже больше, чем в Нотр-Дам и только по предварительной регистрации в Интернете.
Напротив видели кафешку для бездомных. На входе – дяденька в форме, видимо, осуществлял фейс-контроль. Внутри – чисто, длинные, как в киношных тюрьмах, столы, длинные лавки, на них – расслабленные бездомные, все, несмотря на жару, – в трикотажных шапках. И все темнокожие.
У Нотр-Дама мы постояли в очереди в общественный туалет. И в этот именно момент я себя чувствовала точно, как на работе.
Туалет был бесплатный. Человек выходит. Остальные ждут, пока закроется дверь и туалет сам себя очистит. Загорается зелёная кнопка и можно зайти следующему страждущему. Все, кто стоял в очереди учились, как себя вести. В целом туалет чистил себя не очень хорошо. И в нём не было бумаги.
Потом мы прогулялись по набережной на крошечный носик острова Сите, в очень красивый парк Square du Vert-Galant. И вот там, действительно, не было толп туристов, и даже были свободные лавочки. Молодёжь сидела и ела, и мы тоже решили завтра, в день отъезда, сюда прийти с едой и вином.
Оттуда мы пошли в Тюильри, погуляли там, захотели пить, а вода в тамошних больших открытых кафешках стоила больше трёх евро за поллитровую бутылку. И мы пошли искать магазин и шли долго. Купили местной минералки. Не помню, как называлась моя, но она была сладкая. Очень вкусная.
Дальше мы пошли в Пти-Пале. Названия пишу то на французском, то на русском, так вообще-то не очень правильно, должна быть унификация, но у меня так выходит сейчас из-под пальцев.
Карта вела нас определённым маршрутом, который по логике мы могли сократить. Мы этой логике последовали, но оказалось, что путь был перегорожен какой-то не указанной на карте оградой (ещё и с охранником за ней) и нам всё равно пришлось вернуться на первый маршрут. Но всё было не зря. Потому что мы набрели на резиденцию президента. Там было много полиции и жандармов, и немного зевак, к которым мы, естественно, примкнули.
Ждали, видимо, Макрона, но он не выходил и не выезжал. Поэтому мы наблюдали за стражами порядка. Они, конечно, все безумно красивые. Очень много женщин. Улыбчивые. И расслабленные. Хотя в Париже постоянные сирены. Вот едут на этой воющей машине, торопятся куда-то мимо бомжиков, которые у них едва не под колёсами нужду справляют. Наш отель был рядом с Central Police Station и в наш магазин полицейские постоянно ходили за бананами.
Безрезультатно прождав Макрона, мы снова пошли в Пти-Пале. Музей этот бесплатный. Там тоже была очередь, но небольшая, она собиралась потому, что всех досматривали на контроле.
Я открыла для себя Леона Лермитта. В экспозиции огромная его картина Les Halles. И Фернана Пелеса. Его картина во дворце – тоже огромная. Grimaces et misère. Художник с фотографической точностью.
Из Petit Palais мы прогулялись в Hugo&Victor, потому что вычитали, что там лучший в Париже мильфей.
Кондитерская была современная. И абсолютно пустая. Никого в ней не было, кроме двух продавцов. Мы удивились, что не было там никаких столиков и никакой кофе там не продавался. Но потом эмпирически узнали, что это такая Парижская фишка: в шикарной кондитерской можно купить десерты только навынос.
В Hugo&Victor было очень много шоколада, они, возможно, на нём специализируются. И дали нам попробовать шоколадку. Она была с густым вкусом сливового варенья, как будто бобы были настоены в нём перед тем, как их растёрли в пасту.
 |
| Это их Сен-Оноре. Необычный, в основном в кондитерских я видела круглые (и не очень аккуратные) |
В этой кондитерской десерты вызывали желание их попробовать, но, допустим, Сен-Оноре – большой, а на куски как его резать? Они наверняка его режут: судя по ценнику, я сделала вывод, что от него могут отрезать кусочек для двоих, для четверых, для шестерых, а для восьмерых придётся брать целый за 69 евро. |
| Это – лимонный и шоколадный тарты. Сейчас я понимаю, что шоколадный, наверное, снёс бы крышу |
Мы купили мильфей, раз уж он самый вкусный в Париже. За 8 евро. И лимонную тарталетку, оформленную так же, как большой тарт. Меренга на тарталетке была очень нежная, подсушенная, не такая влажная, как у нас. Напудрена сахаром и посыпана цедрой лайма. Мильфей был, действительно, прекрасен. Три коржа – зажаренные до цвета какао, несладкие, не пропитавшиеся кремом, они как бы сами по себе, как и должно быть в мильфее. Нижний слой крема – сладкий и плотный, похож на масляный. Верхний крем – нежнее, почти несладкий, похож на заварной. Всё как положено. Торт не воспринимается на вкус целиком, как, допустим, наш медовый или даже киевский, который с разными текстурами, но всё равно цельный.
Десерты мы ели на ближайшей свободной лавочке, у ограды Дома Инвалидов. Недалеко спал бомж, вокруг были разложены его вещи, в их числе – тюбик увлажняющего крема производства Франции, Лена сказала, что тоже таким пользуется, покупала в «Золотом яблоке».
Только после – прогулялись наконец до Эйфелевой башни.
Кажется, ну что такого особенного? Перед Марсовым Полем в ограждённом зелёными водоналивными блоками мамы катали детей в пластиковых машинках с ручками, а дальше на траве сидели и лежали (в основном) люди (не очень много), и перед ними стояла эта великая башня. Ездили лифты по ней вверх и вниз и вот на ней было очень много людей. Люди были как мошки, как мошки облепили башню. Это – не очень удачное сравнение, мне кажется, у него отрицательный подтекст, но именно такое сравнение пришло мне в голову, хотя у меня нет никаких отрицательных мыслей по поводу башни (хоть я и не люблю туристические места).
Ещё больше людей было там, через мост на площадке перед Трокадеро. Даже было немножко страшно.
И, конечно, были мурашки. Да, ничего особенного, но всё равно мурашки.
Дело шло к вечеру. И мы пошли потихоньку в Maison Bergeron – самую красивую булочную в Париже. Она там рядом совсем с Эйфелевой башней и в ней довольно немного народу было. Пишут ещё, что булочная эта – в Париже самая лучшая, но вот с этим я буду спорить. Мы купили там багет, он был тёплый ещё, с хрустящей корочкой, то есть его отпекли недавно, то есть они там багеты точно продают свежие. Но это был, на мой вкус крафтового пекаря, плохой багет. Никаких тебе «сырных» дырок, рассыпающейся во рту корки. И на вкус – ровно как замороженный белый батон из сетевого магазина.
Круассан тоже там один купили. Ленуся сказала, что вкусный. Я не пробовала.
Слойка в этой пекарне – некрасивая. Во всём Париже я ни разу не видела красивых круассанов, таких, как наш. Круассаны навалены небрежно горами.
Ни одного круассана в Париже я не попробовала.
Был уже вечер, но мы сели на автобус и поехали в Монмартр. Билеты купили у водителя за наличку. Билет по-французски – тоже тикет. Места были свободные впереди. На автобусе ехать, конечно, классно. Можно рассматривать людей и город и поражаться мастерству водителя, умудряющемуся ехать вот в этом вот всём.
Ехали минут двадцать пять, потом пошли пешком к Сакре-Кёр. Всё время по улочкам вверх и вверх, а потом и по ступенькам. И даже по этим улочкам и даже потом по ступенькам всё время бегали бегуны, которых в Париже ну просто очень много.
И когда мы уже доподнялись до базилики, там я уже ничего не фотографировала, потому что там я просто потеряла и дар речи, и дар фотографировать, и дар что-то понимать, запоминать и прочая... Казалось, что за этой базиликой заканчивается Париж, да и мир вообще. Людей было очень много, но это как-то не ощущалось, все были одной большой компанией, при том, что никто никого не знал и не жаждал особо узнавать; погода была очень хорошая, солнце клонилось к закату и весь город лежал перед нами, как перед богами, его сотворившими.
Домой мы пошли пешком, по бульвару Шапель, через два вокзала, про которые так много страшного пишут блогеры. Там, действительно, творилось что-то невообразимое. Столько было людей! И простых с простыми дорожными сумками, и неимоверно, несообразно ситуации и месту богато одетых (что они делали там? они даже сами тянули огромные свои чемоданы); и худых чёрных пьяных бадяющихся бродяг. Последних, конечно, было больше всего. Они были страшные до немоты в ногах, но никто из них нас не трогал, даже не смотрел на нас, как будто при свете солнца они нас ещё не видели. Страшно было и за них. Кто они? Где и что они едят? Где ночуют?
А вечером перед сном мы опять пили в отеле вино, уже красное каберне, с хамоном и манго из нашего магазина. И досмотрели «Рататуя».
Сколько всего мы успели за один этот день?! При том что проснулись в восемь утра...
__________
.jpg)
