До того, как мы выселились из отеля, я снова ходила пить кофе и снова к вьетнамцу. В прошлый раз, когда я попросила просто кофе, он сделал мне эспрессо – одинарный, а второй просто отставил в сторону в одноразовом стаканчике. Сегодня я попросила его сделать мне эспрессо двойной. И он меня не понимал. Пришлось объяснять и показывать. Буквально я показывала, на пальцах, что кофе, который выльется из второго носика холдера, я тоже заберу. Я думаю, что он не понимал никакого другого языка, кроме своего. Но, я писала уже об этом, я давно это знаю: когда два человека хотят понять друг друга, они друг друга поймут.
Выселились мы без проблем. Теперь нам следовало сдать сумки, чтобы не болтаться с ними по городу до вечера, когда у нас был автобус на Берлин. И мы поехали в Берси, в район автостанции. И для начала всё-таки пошли на вокзал, но там камеры хранения не было вообще никакой. Пришлось выбирать пункт хранения через приложение. Мы очень этого боялись, но нам пришлось. Приложений таких много, мы выбрали Bounce, потому что они предоставляли место хранения в ресторане Le Chambertin, который работал до 22.00, что нам было очень удобно.
Приложение не скачивали и не устанавливали. Получилось всё оформить прямо в Интернете. С карты Альфа-Банка оплата не проходила, с карты Приора прошла. Мы заплатили 15 евро за две сумки за день.
После оплаты мы получили кюар-код, который показали администратору ресторана, она сфотографировала наши сумки и отвезла их в огороженное пространство. И мы пошли гулять налегке, немножечко, конечно же, волнуясь, всё-таки в такую камеру хранения мы сдавали сумки впервые в жизни. А вообще идея классная. Место хранения предоставляют рестораны, кафе, возможно, и другие места, где есть место для хранения, и которые хотят на этом зарабатывать. Все отзывы, что я читала, – положительные. Я потом тоже положительный оставила.
Из Берси на автобусе мы поехали в дом-музей Виктора Гюго.
Я предвкушала этот визит. Удивительное место и туристов в нём нет, несмотря на то, что вход бесплатный. Дом очень красивый, по-инстаграмному, и старый. В нём прямо пахнет нежилым. На стенах – картины, иллюстрирующие произведения Гюго. Его портреты. Его рисунки. Самое большое впечатление на меня произвела комната, где он умер. Маленькая и чёрная. В ней стоит кровать, она тоже маленькая. Невозможно представить, что в ней лежал такой великий человек.
Здесь прикосновение к истории почему-то гнетёт. Не было поэтому никакого желания что-то купить, например, в кафе при доме-музее, с очень красивыми (безумно дорогими) десертами. Не хотелось там посидеть, подумать, хотелось быстрее уйти.
И на метро без машиниста мы поехали на Les Halles, а оттуда пошли в Stohrer, так называется сеть самых старых кондитерских Парижа.
И когда мы туда пришли, мне захотелось абсолютно всё.
Обслуживали четыре человека. Нам досталась женщина, взрослая, и когда Лена спросила у неё Do you speak english, она громко и резко ответила Non. Ну, я тут же начала перечислять, а то, думаю, передумают нас обслуживать...
– Un Saint-Honoré...
Конечно, я начала с Сен-Оноре, в кондитерской он был и в виде торта, и пирожными.
Затем мы взяли ромовую бабу (здесь – бабу шантильи, Baba Chantilly), лимонный за неналичием фисташкового макарон и шоколадный эклер. Каждый десерт нам упаковали в белую коробочку с голубыми узорами и все эти коробочки сложили в плотный бело-голубой бумажный пакет с тёмно-синими ручками. За всё великолепие мы заплатили 23 евро.
Теперь надо было купить где-то кофе и где-то присесть.
За кофе пошли рядышком – в Bo&Me. Эта сеть очень популярная, её всячески продвигают блогеры. У них тоже есть десерты, хлеб, а ещё завтраки, а главное – кофе и столы со стульями. Но мы купили только кофе (за американо и капучино – 7,50, бесконтактно: купюру – в купюроприёмник, монетку – в монето-, автомат сдачу выдаёт; такая система оплаты, к слову, была и в некоторых продуктовых. В Bo&Me я ради эксперимента сунула в монетоприёмник самую мятую свою пятёрку и автомат её беспрепятственно принял). Вышли – и сразу напротив прекрасная пустая лавочка на солнышке, в огромном море людей совершенно свободная.
Начали с Сен-Оноре. Мне безумно любопытно, как его режут, когда это торт. Но мы-то купили пирожное. Корж-основа у него один и он тонкий. У нашего был слоёный. В центре коржа, горочкой – крем шибуст. Желтоватый, заварной, не очень густой и не очень сладкий. По периметру коржа, по кругу – заварные шарики размером с грецкий орех. Шарики эти, как и на всех виденных мною в Париже тортах, были почти идеально круглые. На шарике – слой карамели. Он, как стекло в солнцезащитных очках – гладкий, прозрачный, тёмный и достаточно твёрдый. Чуждый в полностью мягком торте. Трескается при раскусывании. Карамель, кроме того, очень сладкая. И тоже контрастирует с достаточно несладким в целом тортом. В слоёном корже-основе сахара нет совсем; крем в заварных – сладкий в меру; взбитые сливки – тоже. Взбитых сливок много. Они богато венчают пирожное, а торт – так и ещё богаче. Колоссальную сливочную крышу заварнушки держат, как аркбутаны. Я воспринимала всегда этот торт как достаточно простой, едва ли не крестьянский. Возможно, из-за фильма «Повар для президента». Не думаю, что он сложен в приготовлении, но в потреблении сложен точно.
Макарон мы купили лимонный. Большой. Ярко-жёлтый. Он был вкусен безумно, как кукирукишный или макарон из варшавского Soul Mates.
Самым вкусным был эклер. Купила его Лена. Если бы не Лена, я бы и не думала тратить на эклер шесть евро. Эклер – это так обычно, так повсеместно. А в итоге он оказался самым вкусным. Он был большой, ровный, без единой трещинки, через 5-6 отверстий на донышке до предела наполненный безумно вкусным шоколадным кремом. Гладким и сладким ровно настолько, чтобы идеально оттенить горчинку какао.
А ромовая баба, надрезанная в серёдке и богато наполненная волной из взбитых сливок, была уложена в овальную пластиковую ванночку, до середины налитую ромом, горьким с ярко выраженным вкусом груши. Откусив по кусочку, мы в секунду опьянели. И не доели её, оставили в коробочке бомжикам на опохмел. (Бомжикам часто перепадает что-то из многочисленных кафе и ресторанов. Рассказывали мне, что им даже выносят еду на хорошей посуде. А парижане приносят им красивое постельное бельё.)
Но до этого мы ещё пошли в магазин, купили два розовых винишка с пробками, штопор за два евро, шевр, сардины в банке и коробочку голубики, взяли на кассе салфетки и одноразовые деревянные вилки. И пошли осуществлять пункт плана: выпить вина на улице.
Хотели в парк, но в итоге сели на набережной Сены, на ступеньках к воде. Суббота, прекрасная погода. Набережная усижена плотно-плотно. А на этих ступеньках никого не было.
 |
| Вот если спуститься ниже к воде, там, конечно, сидеть (да и дышать) было невозможно, но мы сели наверху и это было очень клёво. Нам было видно город и людей, людям было видно нас. И даже один седой дедуля-парижанин сказал: «О-ля-ля!», что означало: «Ох, как вы ловко придумали!» |
Нам только два голубя вначале мешали и оса. Но все быстро отстали. Голуби в столице Франции вообще и близко не такие наглые, как наши. Худые, тёмные и грязные. Несладко им живётся, потому что главные голуби в Париже – это крысы.
Выходит, вино мы пили в Париже каждый день, кроме дня приезда. Оно относительно дорогое (7-8 евро за бутылку; по сравнению с двумя евро за бутылку вина в Берлине – деньги лютые), но всё было очень вкусное. Мы пили белое шардоне, красное каберне и розовое не помню какое именно. Розовое я не люблю, но это было прекрасно. Почти всё вино – с пробкой, но в каждом магазине можно за пару евро купить отличный штопор, что мы и сделали в последний день, нет, чтоб в первый.
И вообще в Париже очень вкусная вся еда. Вот всё, что мы покупали в магазинах, – вкусное неимоверно. Сыры, сметана, сливки, ветчина, сардины, ягоды, помидоры, манго – два больших в крафтовой коробочке за четыре евро, жёлтые, мягкие; просто упиться соком, вкусом и ароматом. Почти везде в магазинах на кассе можно взять одноразовые деревянные ложки-вилки, салфетки. Магазинов очень много, по Вильнюсскому принципу: вроде, маленький, заходишь, а там – пространства колоссальные, прямо умбертоэковские лабиринты из стеллажей, ещё и второй этаж обнаружится. А есть можно везде, как в Германии, но немцы в основном едят на ходу, а французы – сидя на лавочках. Едят французы, конечно, лучше немцев. Они, наверное, едят лучше всех в мире.
 |
| Куст растёт и цветёт прямо из каменной стены набережной. Цвет какой. В Париже много цветных цветов. Светло-сиреневые и жёлтые акации. Розовые каштаны... |
Напившись розового вина, до самого отъезда мы просто гуляли. Случайно пошли к Пантеону, но в него можно было войти тоже только по предварительной регистрации. А рядом слева стояла неземной красоты церковь, как будто связанная крючком, из светлого камня, со светло-сиреневой деревянной дверью, тоже будто связанной крючком. Сейчас я знаю, что это Сен-Этьен-дю-Мон. Внутри – мостик-амвон, по обеим сторонам которого – кружевные винтовые лестницы. Я такого нигде никогда не видела.
И, что ещё было впервые в жизни, – можно было зайти в деамбулаторий (возможно, я и ошибаюсь с названием), в пространство за алтарём. И там сразу слева – галерея витражей. И первый витраж...
 |
| А напротив – круглосуточный паб... Слева сверху – ещё одна фишка Парижа – печные трубочки. |
Сегодня я впервые в жизни надела свои новые мокасины (потому что купила вчера высокие носки). А кедики утром в отеле бережно отмыла от парижской грязи. В подошве остались только мелкие-мелкие камушки, не факт, что все они – парижские.
В метро в час пик – я держусь за что-то, Лена за меня, или наоборот. Так тесно, что обеим не получается держаться за поручень. А не держаться не получается: метро едет очень быстро. И остановки между станциями в основном очень короткие.
В Берси в магазине я набрала французского сливочного масла и скупила все баночки флёр-де-сель. Мы забрали сумки, в ресторанчике нашем и соседних было битком баскетбольных болельщиков.
Прямо перед зданием автостанции была большая открытая качалка, где под музыку уличных танцев ритмично двигались темнокожие лоснящиеся качки... Нью-Йорк прям какой-то.
У BlaBlaCar'а есть, оказывается, уже свой автобус!
Наш приехал вовремя. Водители были чехи. Наши места –на втором этаже.
Из Парижа выезжали долго. Я всё время смотрела за окно.
Стращают, что в Париже велика вероятность, что у вас украдут сумку или что-нибудь. У нас ничего не украли. Наоборот, мы миллион всего приобрели.
__________
Комментариев нет:
Отправить комментарий