а не махануть ли обезволивающего?

Самое тяжкое бремя, которое ложится на плечи ребёнка, – это непрожитая жизнь его родителей.

Карл Густав Юнг

Нет психически здоровых. Но какое огромное количество вокруг глубоко израненных людей!

Тяжесть есть у каждого. И это неправда, что ноша даётся по силам. У многих нет сил. И они справляются обезболивающим.

Кто нытьём, кто питьём... Кто что выбрал, кто к чему привык.

Переживать, что со здоровьем нелады, при этом гробить себя на работе. И угробливание это вообще не рассматривается как причина.

– Ну, я уже отдала ей долг, но я уже у неё опять одолжила. У Ксю одолжила немножко, немножко у Ленки, немножко у Еленки.

Что важнее? Еда? Одежда? На что тратить деньги? На что они уходят? Работать на убой, при этом работать – означает ходить на работу, а работать на работе при этом как можно меньше, платят ведь за часы, а не за сделанное. Оно-то, конечно, может, и хорошо, только энергию отнимает.

Откуда это неумение относиться не по-человечески к человеку? Наследуется? Приобретается? На чём оно такое огромное вырастает?

Самая тяжёлая работа – у хорошего судьи. Знать все законы и терпеливо выслушивать все стороны.

Хочу понимания, но сам понимать не хочу.

Вот сегодня воскресенье. В задании – дозамес на тридцать булочек с корицей. Нет начальства. Можно встать и делать, делать спокойно. Ну, получится криво, никто не сделает замечаний, не будет критики. Но нет. Человек стоит и делает самое элементарное: просто намазывает начинку. Дикий страх критики даже тогда, когда критиковать никто не будет.

Я вижу это всё, когда иду на склад считать чизкейки. Перекладываю их там в чистый контейнер, пересчитываю. И всё-таки не выдерживаю:

– Это вообще не сложная работа. Намазывать крем на тесто – тоже работа, но выбирать её осознанно и делать только такую работу – позор для человека, которому сорок лет. Встань и крути булку! Делай то, что сложнее. Учись.

Вижу – раскрытые глаза. Слышу:

– Я умею крутить.

И сразу агрессия.

– Так если умеешь, почему не крутишь тогда? Так если умеешь, учись делать быстрее, чтобы сделать быстрее и было время свободное.

Я ушла.

Но она встала всё-таки и крутила. Из тридцати сделала три булки. Обвела карандашом. Все получились красивые.

И сразу гордость и пренебрежение к остальным.

Обучение – двусторонний процесс. Кто-то должен учить, а кто-то – учиться. Можно научиться, если тебя не хотят учить. Нельзя научить, если тот, кого ты учишь, учиться не хочет.

Потом она мне сказала: «Тебе надо быть педагогом». Я сказала: «Я работала учителем два месяца. Очень маленькая была зарплата». Она сказала: «Но теперь же лучше учителя зарабатывают». А я: «Ну, только если учить молодых парней сексом заниматься. Даже обошлась бы я без платы за этот труд».

Всё сводить на шутку – тоже вариант.

__________

Если вы хотите меня поддержать – слушайте мои книги.