от солнца никто не прятался

Если вы хотите меня поддержать:

Я – автор на Литрес.

Я – чтец на Литрес.

Моя банка счастья.

__________

Я никогда не знала, что такое скука, унылое «мне нечего делать», в отличие от многих женщин, всю жизнь страдающих от одиночества и не знающих, чем себя занять. Свое свободное время они рассматривают как кошмар, а не источник наслаждения. Если вас постоянно развлекают, естественно, вы к этому привыкаете. И когда никто не обращает на вас внимания, приходите в полное замешательство.

Агата Кристи

Мы пошли на завтрак.

В Венеции для завтрака было три времени и нужно было себе время выбирать. Мы выбрали самое первое – с 8:00 до 9:00, – потому что в 9:15 у на уже был автобус на Триест (мы ведь не знали тогда ещё, что он почти на час опоздает). А здесь, в Триесте, отель был больше, многоэтажный B&B, на время для завтрака не было брони, но помещение, где завтракали, было ничуть не больше. Завтрак был, конечно, лучше, чем в Венеции. Я так поняла, что в этой сети отелей завтрак везде одинаковый. Много позиций для вегетарианцев.

После завтра мы выселились, оставили сумки в отельной камере хранения (бесплатно) и пешком пошли на пляж.

Самый что ни на есть городской. Pedocin. Может, он назван так, потому что до него можно дойти пешком? От вокзала минут двадцать.

Пляж работает с 1903 года. Изначально пирс был деревянный, а теперь – бетонный (построенный лет сто назад), но в целом пляж, мне кажется, каким был, таким остался. Строился муниципалитетом для малообеспеченных. Платный. Вход – 1 евро. Мы откуда-то знали эту информацию. Но с нас денег не взяли. На входе висело объявление, что купаться нельзя. Потом я вычитала, что купальный сезон с 15 мая по 30 сентября. Тем не менее женщины плавали. Немногие. Многие заходили мочить ноги. В том числе и мы. Вокруг сразу же собирались маленькие рыбки. А Ленусе вообще повезло – к ней приплыл морской орех. На древнем пляже древняя медуза.

Пляж открыт с семи. Мы пришли в десять утра. И уже загорало женщин десять. Было плюс 14, солнечно и безветренно.

Пляж разделён бетонной стеной. Слева – девочки, справа – мальчики. Женщины загорают в одних трусиках. Были и в куртках и джинсах, в тоненьких пуховичках лежали на солнце. Были и в куртках и трусиках. Одна женщина пришла после нас, расстелила что-то вроде циновки и легла на неё в одежде. Постепенно разделась до трусиков. Она была чёрная.

Никто не ест.

Одна только стройная смуглая длинноседоволосая бабуся кормила голубей какой-то булкой из пакета, к ней быстро подлетели чайки, на пляже их была крепкая компания, может, и семья, птиц шесть. Они похаживали с важным видом, отлетали, подлетали, были всё время. Одна попрошайничала: ходила и, сгорбившись и жалобно вытягивая шею, очень-очень печально скулила. Но длинноседоволосая бабуся сказала ей:

– Иди, жирная!

Курят.

Много говорят по телефону.

Мы были на пляже единственные неместные.

На нас никто не смотрел.

Одна бабушка подошла к Лене и попросила открыть бутылку с водой. Сказала:

– Спасибо! Вы очень любезны!

Триест он итальянский, но какой-то и неитальянский.

Купаться и не хотелось. Галечный пляж – это дискомфорт. А загоралось прекрасно.

Солнце на некоторое время спряталось за тюлем облаков. А я лежала на своём платке из хлопка, который когда-то купила в берлинском аутлете, просто потому, что он был брендовый, но дешёвый, и с тех пор всегда беру его в путешествия, он и шарф, и покрывало, и одеяло. И вот теперь стал пляжным ковриком. Лежать галька вообще не мешала.

Когда солнце спряталось, длинноседоволосая бабуся на голый верх надела курточку.

А когда солнце появилось опять, она сказала:

– Ecco sole! Ecco sole!

И я удивлялась, потому что в моих уроках итальянского солнце всегда с определённым артиклем.

На пляже вообще нет зонтиков. Есть две будочки, где можно спрятаться под крышей. Может, на случай дождя?

Мы пробыли на пляже почти весь световой день. Когда мы уходили, женщин поприбавилось по сравнению с утром, но всё равно их было не очень много. Было немного женщин, которым было важно провести погожий понедельник на свету, на морском воздухе.

Мы не сгорели. Даже Лена, которая вообще не загорает.

Когда уходили, я заглянула на пляж мужской. Он поменьше и мужчин там было меньше. Они тоже были компаниями и общались.

А мы сходили в ближайший Lidl. Купили поесть и сувениры для мамы: пармезан и брезаолу.

Сходили в отель за сумками, на поезде доехали до аэропорта. От станции наземный переход с траволаторами, длинный-длинный, идти минут восемь.

Аэропорт крошечный, чистенький. Он весь был только для нас. Наш рейс был последний. Было очень здорово там находиться. Я даже согласилась выпить кофе в такое позднее время.

В Берлин прилетели вовремя. На последнем автобусе с Адлерсхофа доедем до мамы уже завтра.