Ты желаешь сам себе счастья всякий раз, когда делаешь что-то хорошее.
Когда мы с Верой неделю почти назад договаривались о сегодняшней встрече, в ответ на предложение зайти на маркет я написала ей – идеально!
Она сегодня до 22.00 работала на маркете в Корпусе. И я сегодня работала, а воскресенье в пекарне не очень загружено и в понедельник у меня выходной. И Корпус рядом. И погоду обещали хорошую. Я предположила: освобожусь часов в восемь, прогуляюсь, заберу свои кремики и, может быть, куплю мыла с розмарином – зелёного, сейчас любимого моего цвета.
Но договаривались мы неделю назад. А во вторник на этой неделе начался гастрофест «Крафт» и у нас началось столько булочек для гамбургера!.. В общем, цифры четырёхзначные.
Но это было во вторник, в среду, а к выходным эти цифры ещё выросли. И когда сегодня я пришла на работу и в дополненное поступившими ночью заказами сменное задание посмотрела, я поняла, что к Вере могу не успеть. То есть могу не закончить свою работу до 22.00, потому что булки мешают моей основной работе, потому что булки – работа общая.
Но могла и закончить. Если бы постаралась. Если бы мы все постарались. На всякий случай я пообещала себе – если успею к Вере, кроме кремов, куплю у неё зелёного мыла. Конечно, розмариновое мыло – то, без чего можно обойтись, и к тому же у меня в ванной лежит только-только начатый кусок другого мыла от Веры, но иметь ещё одно просто хочется. Потому что приятно. И в руках его держать приятно, и смотреть на него, и нюхать. Вся косметика у Веры пахнет травой и жизнью.
Ну, мы начали стараться...
А начал – надо закончить, хотя это как с мытьём полов в ашраме: тяжело, спина согнута, а в голову обязательно полезет мысль ну неужели я для этого заканчивала университет?! Но именно такая работа спасает, когда тяжело (и даже когда трагедия). Нужная и честная. Которую не бросишь, требующая физических сил, концентрации. Важно и то, насколько близок от начала работы её результат.
Результат нашей работы виден почти сразу – через несколько часов.
Не знаю, о чём думают девчонки – Сашка, Галюня, Поля... Я каждую булочку представляю каплей, падающей в то место, где должен получиться океан. 96, 100, 64, 115... В зависимости от веса в печку уходит разное количество булочек, в океан падает разное количество капель, но всякий раз их одинаково много.
И мы закатываем всю булку без десяти четыре. Я поднимаюсь на улицу, съедаю там огромный кусок золотого пшеничного хлеба (конечно, нашего) со свежими маленькими итальянскими помидорками и берусь за работу свою, ту, которую вместе мы не сделаем, которую должна делать именно я. В полшестого мы переключаем расстойку на холод. В девять я выхожу из пекарни. В полдесятого я у Веры.
Отдаю денежку, дарю багет с клюквой, забираю коробочку со своими баночками и бутылочками. Беру розмариновое мыло, нюхаю его. В голову обязательно полезет мысль но можно же всё-таки без него обойтись!
Но я ведь обещала! Пусть не кому-то, а самой себе. И, может, наборот – то, что обещаешь себе, выполнять важнее?
Всё же я не купила это мыло. купила другое. Тоже зелёное. Со мхом. Пахнущее сырым, ночным, таинственным и добрым лесом.
И побежала встречаться с прогулявшей день в городе Ленусей. Звонила ей – она не снимала трубку. Я звонила раз пять и в голову уже полезли волнующие мысли. Но тут она перезвонила сама, и я, вместо того чтобы ругаться, вдруг сказала совершенно добрым голосом: «Котёнок, ты где? Я подбегаю уже к остановке». Она сказала: «И я подбегаю».
Подбегали мы с разных сторон.
Маршрутка наша пришла сразу.
А выходной в понедельник будет отсыпной. Потом я выхожу в ночь на хлеб.
Я вызвалась сама, потому что нет возможности мыть полы в ашраме.
Мишель Монтень (хоть и не люблю его,
хотя вот теперь задумалась, что стоит, наверное,
полюбить, потому что он достоин любви)
Когда мы с Верой неделю почти назад договаривались о сегодняшней встрече, в ответ на предложение зайти на маркет я написала ей – идеально!
Она сегодня до 22.00 работала на маркете в Корпусе. И я сегодня работала, а воскресенье в пекарне не очень загружено и в понедельник у меня выходной. И Корпус рядом. И погоду обещали хорошую. Я предположила: освобожусь часов в восемь, прогуляюсь, заберу свои кремики и, может быть, куплю мыла с розмарином – зелёного, сейчас любимого моего цвета.
Но договаривались мы неделю назад. А во вторник на этой неделе начался гастрофест «Крафт» и у нас началось столько булочек для гамбургера!.. В общем, цифры четырёхзначные.
Но это было во вторник, в среду, а к выходным эти цифры ещё выросли. И когда сегодня я пришла на работу и в дополненное поступившими ночью заказами сменное задание посмотрела, я поняла, что к Вере могу не успеть. То есть могу не закончить свою работу до 22.00, потому что булки мешают моей основной работе, потому что булки – работа общая.
Но могла и закончить. Если бы постаралась. Если бы мы все постарались. На всякий случай я пообещала себе – если успею к Вере, кроме кремов, куплю у неё зелёного мыла. Конечно, розмариновое мыло – то, без чего можно обойтись, и к тому же у меня в ванной лежит только-только начатый кусок другого мыла от Веры, но иметь ещё одно просто хочется. Потому что приятно. И в руках его держать приятно, и смотреть на него, и нюхать. Вся косметика у Веры пахнет травой и жизнью.
Ну, мы начали стараться...
А начал – надо закончить, хотя это как с мытьём полов в ашраме: тяжело, спина согнута, а в голову обязательно полезет мысль ну неужели я для этого заканчивала университет?! Но именно такая работа спасает, когда тяжело (и даже когда трагедия). Нужная и честная. Которую не бросишь, требующая физических сил, концентрации. Важно и то, насколько близок от начала работы её результат.
Результат нашей работы виден почти сразу – через несколько часов.
Не знаю, о чём думают девчонки – Сашка, Галюня, Поля... Я каждую булочку представляю каплей, падающей в то место, где должен получиться океан. 96, 100, 64, 115... В зависимости от веса в печку уходит разное количество булочек, в океан падает разное количество капель, но всякий раз их одинаково много.
И мы закатываем всю булку без десяти четыре. Я поднимаюсь на улицу, съедаю там огромный кусок золотого пшеничного хлеба (конечно, нашего) со свежими маленькими итальянскими помидорками и берусь за работу свою, ту, которую вместе мы не сделаем, которую должна делать именно я. В полшестого мы переключаем расстойку на холод. В девять я выхожу из пекарни. В полдесятого я у Веры.
Отдаю денежку, дарю багет с клюквой, забираю коробочку со своими баночками и бутылочками. Беру розмариновое мыло, нюхаю его. В голову обязательно полезет мысль но можно же всё-таки без него обойтись!
Но я ведь обещала! Пусть не кому-то, а самой себе. И, может, наборот – то, что обещаешь себе, выполнять важнее?
Всё же я не купила это мыло. купила другое. Тоже зелёное. Со мхом. Пахнущее сырым, ночным, таинственным и добрым лесом.
И побежала встречаться с прогулявшей день в городе Ленусей. Звонила ей – она не снимала трубку. Я звонила раз пять и в голову уже полезли волнующие мысли. Но тут она перезвонила сама, и я, вместо того чтобы ругаться, вдруг сказала совершенно добрым голосом: «Котёнок, ты где? Я подбегаю уже к остановке». Она сказала: «И я подбегаю».
Подбегали мы с разных сторон.
Маршрутка наша пришла сразу.
А выходной в понедельник будет отсыпной. Потом я выхожу в ночь на хлеб.
Я вызвалась сама, потому что нет возможности мыть полы в ашраме.
Комментариев нет:
Отправить комментарий