это не слезы. Нечего плакать

Только слёзы, которыми мы не плачем, делают нас больными.

Андреа Берг

Ленуся сегодня впервые в жизни стригла чужую совершенно женщину и эта женщина плакалась ей на всю свою жизнь. Ленуся запомнила и пересказала мне длинную историю, а про нюансы работы ничего не рассказала, хоть я и спрашивала.

Про нюансы работы она тоже всё запомнила. Расскажет завтра.

А 3 февраля я сама буду опять у неё стричься. После ночи и перед ночной, вынужденная из-за стрижки поспать на два часа меньше и на час позже прийти на работу.

Ленуся потянет немного с моментом состригания первых волос. Потянет-потянет, потом скажет: «Ой, я боюсь» и начнёт стричь.

Я буду смотреть и буду уверена, что она делает неправильно. И через четыре часа получу идеальную короткую стрижку. Я никогда в парикмахерских не озвучиваю претензий, но я очень придирчивая. И беда и счастье, что волосы вьются, из-за этого их трудно постричь, как мне хочется, и из-за этого не заметно, что пострижены они плохо.

3 февраля Ленусе удастся постричь меня так, что мне не к чему будет придраться. Это в первый раз так, до этого было к чему. Но я не придиралась.

3113, или Или-или

Бакет лист пробовали составлять?

У меня не получается дальше двадцати. Всего двадцать дел надумала себе обязательных в этой жизни. Конечно, таких – значимых. Хотя в списке есть и кедики от Satorisan. Мечтаю о них. В этом году куплю обязательно.

Заходила к Лёше. Собирались и собирались на кофе, ему всё некогда и некогда, а тут в день сдачи номера нашёл пару минут и вышел ко мне на улицу. Конечно, с сигаретой.

Из всех наших Лёша остался, какой был. Не поправился и не похудел. Просто стал из восемнадцати- сорокапятилетним. Я поэтому на него смотрю когда, у меня всегда немножко ум за разум заходит.

С Лёшей мы знакомы почти тридцать лет. С Прохоровым тоже почти тридцать, осознание чего ооочень часто и оччень основательно поддерживает меня на работе.

3142, или Лютый грядет

Это февраль по-белорусски «люты», по-русски «лютый».

Он и будет такой, наверное, а точно не знаю, потому что всё всё время меняется.

Позавчера на работу пришла, а Лидка говорит – Светка не будет работать. Значит – будем работать мы. И значит февраль будет лютый, а значит можно попробовать прожить его в жёстком режиме. О чём я уже давно мечтаю – пожить в жёстком режиме.

Хотя у меня уже был лютый август, но я умудрилась в этот август даже в ресторан сходить с мамой, которая живёт в Берлине.

Если вообще не знаешь, что делать, делай хоть что-то, но по правилам

первый второй

Посмотрела Ford v Ferrari. Прекрасно!

«Кто за тобой – всё равно. Не помнят того, кто пришёл вторым», – говорил Энцо Феррари, но, если верить фильму, снял шляпу перед вторым Кеном Майлсом.

Ещё очень здорово про людей, имеющих деньги, стать и спесь и способных на громкие слова, но не способных что-либо делать.

льняные печеньки

Лён я не люблю. Он мне невкусный, ещё и неприятный из-за скользкости. Но льняную кашу в сельпо я однажды купила. Посмотрела на упаковке, что это всего лишь семена льна обезжиренные (жмых льняной пищевой). Стало интересно.

Каша, если делать её, как на упаковке написано, получается вкусная, но резиииииновая. А если жмых этот есть какой он есть – сухой, хрустящий, ложкой, – то это самый лучший в мире торт. При этом заметила за собой, что съедаю так две чайные ложки и всё – и наедаюсь (вот бы с тортами было также!).

Семена льна у меня дома тоже есть. Ленуся варит из них средство для завивки волос (смачиваешь волосы и завивка лучше держится). Семена пересыпаны в баночку, то есть срок их годности не ясен, от чего немца во мне царапает и я думаю, что надо с ними что-то придумать... И потому как в Минске всё ещё актуальна проблема с едой незначительной, но живой, вкусной, недорогой и удобной, например, не вымазывающей в жире или соусе (будешь до смерти хотеть есть, но смотреть на то, что продаётся, и не хотеть ничего), придумываю очередные печеньки на перекус.

Я беру льняную кашу и ровно столько же граммов произвольно намешанной смеси из семян подсолнечника, кунжута, того же льна, ещё, например, мака (в общем семечки подсолнечника получаются в смеси самые крупные). И заливаю всё это холодной водой (из-под крана, у меня хорошая) один к одному. То есть (ПРИМЕР!) я беру 50 граммов льняной каши, 50 граммов смеси семян и 100 миллилитров воды.

Перемешиваю старательно и даю постоять минут 15-20, а потом формую руками печеньки, выкладываю на лист на пергамент и на минимально возможной температуре (в моей духовке это 170) сушу их около часа. Потом на тарелку выложу, они за пару дней высыхают совсем.

Я не добавляю к ним ни сахара, ничего, они и так получаются вкусные, крафтовые, чудные печеньки. Ношу их с собой в контейнере (иду, а они громыхают, как у Драгунского горошины в гусином горле) и если очень захочется есть, к ним можно купить кофе (кофе-то в Минске продаётся почти везде и везде почти неплохой), а можно сока или молока с трубочкой в любом почти магазине. А можно просто грызть без ничего. И опять – съем две печеньки и наедаюсь.

Конечно, я стараюсь еду такую придумывать, чтобы и ребёнок её ел. С этими печеньками – не вышло. Ленуся их не ест и обозвала «еда для грызунов». Крыс, кстати, про которого мне тоже надо думать, чем его кормить, печеньки ест с удовольствием. Придумать что-то такое, чтобы и ребёнку нравилось, и животному, я пока не сподобилась.

потехали!

Большинство великих поступков и великих мыслей начинаются с потешного начала.

Альбер Камю 

Сегодня занялась как раз кое-чем потешным, что даже от ребёнка скрываю, чтобы он надо мной даже про себя не потешался.

Всё, конечно, буду записывать, что-то, может, и публиковать.

***

– Камю говорит, осознание того, что мы умрём, делает жизнь абсурдной.

– Я не знаю, кто это... Но полагаю, у него нет шестилетней доченьки.

– Он француз.

– Да хоть марсианин! Ни один умный человек такой глупости не сказал бы... Мы на этой земле, чтобы исполнить свою задачу. И каждому даётся на это время. И когда жизнь подходит к концу и ты стоишь перед лицом Господа, попробуй скажи ему, что всё это была лишь шутка француза.

Facebook напомнит завтра про эту цитату из второго сезона Fargo.

хорошая мина при плохой погоде

Ещё в пятницу была какая-то совсем не зима и мне не понятно было, почему из труб валят дымы.

Потом наоборот стало: пишут, что тепло, а на самом деле холодно. В Instagram'е гукают весну, в переходах тюльпаны продают, ежечасно информируют о побитом температурном рекорде, на термометре то плюс два то плюс три, но на улице зима, леденящая тело и душу. Надоело мне и оделась сегодня, как зимой, в длинный свитер с длинными рукавами и высокие валенки.

Смиловичские, которые в прошлом году покупала, я давно уже аккуратно вынесла на помойку (и их сразу оттуда забрали). Мне в них очень тепло было прошлозимними морозами, но в Смиловичах не делают валенки моего размера (или на размер больше или на меньше на размер), я поэтому вынуждена была их носить на толстый носок и всё равно быстро в них ходить не получалось. А в эту осень я купила себе российские валенки Shoiberg. Другая обувь этого бренда душу не трогает, а валенки – чудо. Какие хочешь и все – чудо. Я купила серые, на шнуровке. Ношу их на босу ногу, как Робинзон Крузо. Упиваюсь теплом и удобством.

А вчера была наконец у стоматолога. Второй раз за год выпадает пломба. Второй раз она выпала в прошлом году. На финише оного. Я решила тогда не бежать к своему врачу, а сходить к другому. И пошла наконец опять к Лёше после... сколько мы там не виделись? Лет четырнадцать. Пришлось полвыходного потратить, чтобы найти его номер телефона.

Четырнадцать лет назад (может, и пятнадцать) я перестала к нему ходить, потому что даже Саша, а он у нас больше всех зарабатывал, перестал к нему ходить, мол, у Лёши дорого. Теперь вопрос не о цене пломбы, теперь вопрос о моей цене.

Ну вот сходила, отнесла хлеба с сушёной морковкой, убедилась, что не так уж и дорого, узнала, что Саша был у Лёши недавно, и опять давала интервью, почему ушла из редакции в пекарню.

Потом зашла в «Ухуизпетуху», они меня заманили в личном сообщении на хумус. Хумусовый бог работает в Минске в «Ухеизпетухе».

И бежала на работу наисчастливейшая, но проклиная всё на свете, потому что по-весеннему ещё была одета.

староновогоднее чудо

В Старый Новый год, когда наши лебкуханы все уже были съедены, в сельпо обнаружились совершенно случайно «Пряники к чаю» (так и называются, и это основное название), а дальше – глазированные с имбирём.

Я не знаю, зачем я их с полки сняла и стала смотреть состав. Это судьба.

Пряники оказались лебкуханами, испечёнными едва не по нашему фамильному рецепту. Заварные. На топлёном свином жиру! И даже среди пряностей бадьян! Вот только мёд ненастоящий – из воды, сахара и лимонной кислоты. А так пряники хорошие. Пряные настолько, что кусаются.

Иногда просто не допускаешь мысли о существовании чего-то, а оно – раз и есть, и рядом, и денег почти не стоит

чем в агрогородке живёт человек, который живёт в агрогородке, а работает в столице?

Бегала сегодня по центру села, как городской житель по городу.

Мне нравится – всё, что можно сделать здесь, делать здесь; здесь тратить деньги, поддерживая тех, кто именно здесь старается их зарабатывать.

Забрала угги из ремонта. Когда сдавала, мастер не давал мне никаких жетонов, потому что он и так меня знает и помнит, он всех знает и помнит.

Постояла на почте в очереди, в очередище – зашла на почту – упёрлась в спину впередистоящего, дверь за мной захлопнулась и я упёрлась в неё, холодную, спиной. 14-е, а люди уже вовсю за квартиры платят, упорно игнорируя возможность сделать это через Интернет. Я никуда не торопилась, стояла и учила литовские слова, а выходящие бабуси желали нам в хвосте сил и терпения.

Обошла магазины, посмотрела, что почём продаётся. Купила опилок для крыса, капусты, хорошую печень трески. Закон непонимаемый, но действующий: наберёшь в Колодищах полную сумку продуктов – заплатишь 11 рублей; в Минске возьмёшь в магазине кусок сыра и орехов в пакетик – заплатишь 13.

И всё время что бегала светило солнце. От этого было очень хорошее настроение. И ещё от того, что бегала в новых джинсах от MNG, идеальных, идеально на мне сидящих.

3241, или Ночей-то таких не бывает

За последние две недели у меня не было ни одного выходного, только отсыпные.

Уже второй раз подряд после трёх ночей я прихожу домой утром, ложусь спать на пару часиков и просыпаюсь только следующим утром. В прошлый раз – в четыре утра, в этот – в три.

Приложение констатирует: «Прошлой ночью вы спали пятнадцать часов». Ночей таких не бывает, а утро – вот оно – есть. Можно наслаждаться кофе, сыром, сдобной булочкой с миндалём и сахаром, сгущёными сливками, а потом – миллионом будничных дел, который надо сделать, пока отпустили с работы.

Жизнь прекрасна, когда не надо врать ради её спасения.

три счастливых ночи

Нужно пройти через ночь, если хочешь увидеть рассвет.

Джебран Халиль Джебран

Заканчиваю смену. Пахну парфюмом и выпечкой. Это запах любого берлинского торгового центра.

Время 7.57, значит, можно сходить в баню. Из пекарни в баню можно сходить, не надевая куртку. Я так и делаю. Иду в джинсах и свитере, несу в руках тапочки, кошелёчек и телефон.

Купальника нет, после сауны я иду к бассейну, завернувшись в казённую простыню, устраиваюсь там в шезлонге и остываю под брызгами, периодически долетающими от разворачивающихся у бортиков мужчин, следящих за своим здоровьем. Такие приходят к открытию, а к обеду пойдут те, кто в бане ради общения, эти будут плавать выпившие и брызг будет ещё больше, но меня не будет.

Потом сижу таю в русской, вспоминаю Гоголя: за дверью ругаются женщины.

– Вы поставили тазик сразу на два места.

– Это одно место.

– Два.

– Я уже десять лет хожу в эту баню. И всегда это было одно место.

– Ну, посмотрите: везде по два тазика.

– Посмотрите: везде по одному.

К ослабевшим запахам парфюма и выпечки добавляются запахи веников. Лучше всех пахнут дубовые.

В раздевалке беру телефон, вижу, что выходной начальник уже написал в чате: «Ну что там у вас?», и думаю – счастье-то какое, что пошла в баню, а не домой. Я ведь должна была, закончив работу, сфотографировать и отправить ему сменное задание.

Возвращаюсь в пекарню. Ставлю тапочки в шкафчик. Фотографирую. Отправляю. Сажусь пить кофе с молоком.

Девчонки работают. Маринка взялась мыть полы, хотя это не входит в её обязанности и её никто не просил об этом. Позавчера, когда в пять утра позвонила Галюня: «Я заболела», встать на булочку для гамбургера пришлось мне, а у меня впереди были ещё две ночи. И тогда и Светка, и Саша, и Лида, которые уже закончили работу и вымыли столы, встали мне помогать, хотя их об этом никто не просил.

Я нашла себе работу, которая не только содержит, но и держит меня.

Ровненько перед первой из трёх сменой я разочаровалась в себе как в журналисте. Меня захвалили, разназывали умницей, как девочку, а мне ведь скоро 46. И вот я как девочка накосячила. Исправить уже ничего было нельзя, я засуетилась и даже не поспала перед ночной. Шла в пекарню, думая, что теперь можно сделать. А когда пришла, некогда стало думать. Началось. Ночь. Спать. Ночь. Спать. Ночь...

И свершилось. К концу третьей ночи всё вдруг стало по-другому. Я полностью перестала ощущать трагедию. Я чувствую только счастье. Чувствую, что человек, ради которого я старалась, простил бы мне мою ошибку, если бы был жив. И я, живая, должна сама себя простить.

и баня осталась

Пекарня открылась 23 февраля, 1 сентября я пришла туда на практику и осталась.

Свитер этот остался. Этот рюкзак (хотя я его давно не ношу), это пальто. Джинсы выбросила, я из них похудела, как раз-таки из-за пекарни.

Морозов нет. И снега толком тоже.

вынырнуть из злости. Выплыть

В любви обиды нет.

Владимир Маяковский

Можно написать рассказ про женщину, которая перестала общаться с отцом своего ребёнка из-за того, что проспала на свидание. Если точно – на прогулку, во время которой они собирались смотреть новогодние ёлки в центре города.

Ехать – ему с одной окраины города, ей с другой. Он – на выходных. Она – после нескольких ночных рабочих смен, после тяжёлого такого для пекаря праздника.

– Может быть, в другой раз?

– Нет-нет, давай сегодня! Я приеду, лягу сразу, посплю... До вечера отдохну. 

– Тогда в шесть. Жду тебя на Октябрьской, под ёлкой.

И вот женщина поспала, убралась, а после обеда пошёл снег и стало так уютно, что она снова прилегла.

– Малышка, разбуди меня, пожалуйста, в пять.

– Хорошо!

И вот она просыпается в 18.13. Ребёнок сладко спит рядом. В комнате темно. За окном – тишина и уже сугробы. На телефоне – восемь неотвеченных звонков.

Сердце бьётся. Она звонит. Он отвечает. В его голосе – сталь. Но ржавая. Да, обязательно ржавая.

Что делать? Боже, почему это всё?!

– Я сейчас!

– Не надо! Отдыхай.

И кипящая злая обида течёт из него, излучается им. Хорошо, что рядом никого нет. Хорошо, что он далеко, там. А здесь – сугробы.

Так не люблю опаздывать, что больше не встречусь с ним никогда...

_____________

Если вы хотите меня поддержать – слушайте мои книги.

как будто я звезда

Надо ставить себе задачи выше своих сил: во-первых, потому, что их всё равно никогда не знаешь...

Борис Пастернак

Вчера ездила в редакцию вычитывать материал. Ленка сказала мне: «Молодец! Меня прямо за душу схватило!» А я почитала – меня не тронуло.

Вообще.

Потом я пошла на работу в пекарню и Алёнка почему-то пошла меня провожать.

И сегодня шла на работу вообще без сил. Вообще. Потом девчонки прислали видео. Все уже дома. Сидят за столом. Наелись. Разрезали кекс. Пьют чай. И по телевизору смотрят мою видеоэкскурсию по пекарне.

Все такие трогательные. Торжественные. Серьёзные.

Как будто я не про работу свою рассказываю, а про дело всей своей жизни.

Силы ко мне вернулись.

_____________

Если вы хотите меня поддержать – слушайте мои книги.

потом я приехала домой, легла спать и спала пятнадцать часов

1 января я проснулась в семь утра, поела, потому что была очень голодная, и начала учить литовский язык.

Когда открылся магазин (а было это аж в одиннадцать), сходила за грейпфрутами, а потом пекла кексы для немцев. Столько кексов напекла уже этой зимой, что по запаху чувствую, когда надо выключать духовку.

Потом снова легла спать, на работу поехала позже обычного, аж на полтора часа, приехала и поняла, что можно было ещё через полтора часа приехать.

Но в пекарне работа всегда найдётся, и эти полтора часа у меня не пропали. А утром (получается уже 2 января) вышло так, что я, рассчитывавшая пораньше выйти девчонок встречать, чтобы ещё и прогуляться, выбежала в обрез, и прямо неслась к метро, боясь, что опоздаю.

Не опоздала. Ещё и ждала, но недолго. Мы шли потом в пекарню по пустому городу (если бы девчонки шли сами, им не у кого было бы даже спросить дорогу) и Ира сказала, что они вчера уже стартанули бы в Германию, если бы не я, им важно было прийти ко мне.

Ну вот, а у нас – тишь. Девять утра, и уже ни формовщиков, ни пекарей.

Я девчонок одела в халаты, шапочки и бахиллы, всё им показала минут за двадцать, а потом мы набрали из машины кофе и под гору слойки и одну недовешенную сдобную булочку с корицей почти два часа сидели в кухне пекарни и сплетничали. Девчонки – на икеевских пластиковых табуретах (их у нас как раз три, я тоже когда-то такие хотела себе на кухню, хорошо, что не купила, они всё-таки не для дома), а я – на мешке с казахстанской мукой.

Мы нигде никогда не могли так посидеть (кого-то всё время что-то отвлекает), даже в бане в Фалькензе, где никого, кроме нас троих, но нам с Олькой нормально, а Ире жарко и она убегает.

Тот факт, что кухня Brø Bakery оказалась единственным идеальным для наших посиделок местом, доказывает также то обстоятельство, что на этой кухне ни одна из нас даже не вспомнила о том, о чём все женщины мира думают каждую секунду, в которую они при памяти, – о том, что надо беречь фигуру.

После мы пошли в обувной магазин.

пекарь без хлеба

С работы ушла в девять, хотя обещали отпустить в шесть. Но мне и надо было не в шесть, а в девять, потому что надо было съездить в Green на Каменную Горку за коробками.

И заодно за шампанским. Я покупаю только то, которое fabricat in Moldova. В Green'е оно всегда есть, а сегодня была одна-единственная бутылка. То есть для меня оно всё-таки было.

Купила ещё в «Смакате» поштучно дорогущих огромных фиников, один сойдёт за десерт. Думала у Дражина купить французскую булку. Пораздумала и не стала. Наш хлеб всё равно лучше, потому что он свой, но наш хлеб сегодня на такой расхват, что мы без хлеба. Так всегда 31 декабря. Это закон, соблюдать его очень приятно.

Забрала свои коробки. Самая длинная очередь, метров больше двадцати, в основном мужчины зрелые, угадайте за чем стояла? За тортом «Кусочек счастья». Прекрасно, что людям хорошее нравится. А у кондитеров счастья была нелёгкая ночка. И у нас она такая была, у меня – впервые в жизни четвёртая, – но мы её за работой незаметно и быстро прожили.

Дома спала до семи, потом стирала-убирала, в магазин пошла почти в девять, медленнно – под дождём, по гололёду. Магазин оказался до девяти. Продавцы были лихорадочны (а утром в Green'е девушка таааааак мееееедлено обслуживала), так торопились на праздник, что им вообще не до праздника было.

Наконец-то мы его дождались и встретили.

Колобродный сосед очень скромно кричит ура.

А у сельсовета поставили всё-таки ёлку (утром ещё не было, а вечером уже была).