Утром был цирк одного артиста с элементами античной драмы (потому что с заламыванием рук и масками). Главная особенность представления – не я, а мне платят за то, чтобы его смотрела. Но что-то даже это обстоятельство – краеугольное в нынешних условиях – не удержало меня от того, чтобы не выдержать и уйти.
Мальчик Витя подметает улицы. Я думаю, ему лет восемнадцать и он аутист. Если есть возможность, я вручаю ему что-нибудь, что бракует наша отгрузка: незарумянившийся крендель, или некрасивый круассан, или недовешенную булочку с корицей из остатков теста... Поначалу Витя (с самого начала я даже не знала, что он Витя) только протягивал за пакетом руку, даже не смотрел на меня. Потом стал смотреть. Мы познакомились. И даже после этого много-много дней, он, как только я выходила со двора здания на улицу, отворачивался (мне казалось, он видел меня, даже в мою сторону не глядя, словно спиной) или собирал свои ведро и метлу и шёл от меня, а потом останавливался, как будто решался всё-таки подождать. И вот сегодня он никуда не пошёл, а посмотрел мне в глаза заранее и улыбался.
В бассейне не было никого. Окна были открыты, над водой облаками висел пар. Это значит, что вода тёплая. Кааак нырнула – точно тёплая. И чистая, и только я.
Мне надо было в мастерскую, она только в десять открывалась, дожидаясь, я пила кофе в One more... У них круассаны теперь не наши. Я хотела спросить почему, но не стала спрашивать. Девочка-бариста завела со мной такую искреннюю беседу про мою сумку, что я ей оставила чаевые на блюдце; никогда за кофе чаевые не оставляла.
В мастерской забрала бусы и кулончик. Отдала другие бусы и брошку. Я ремонтирую старые украшения, болтающиеся в шкатулке, и все их по очереди начала носить. Мастер пожилой, на ювелира не похож совсем, мастерская – метр на полтора, и в углу висит мониторчик, по которому у мастера фоном жуть какая-то про викингов.
На Комаровке купила две банки и малины и облепихи. Я придумала случайно из них джем и варенье. И сегодня сварила уже много.
Облепиха выглядит и пахнет ровно, как киргизская, но кислющая настолько, что я вообще не понимаю, как её едят саму по себе. У нас облепиха была сладкая.
