Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Сегодня я наконец выспалась. Спала двенадцать часов.
Работала.
Стирала. Сушила на улице под тёмным небом, пока не пошёл дождь. Часа в четыре, хотя обещали не раньше семи.
Училась.
Разбирала вещи. Убирала летние, доставала зимние.
В среду синоптики уже обещают снег. А к концу месяца до плюс двадцати пяти.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Для того чтобы увидеть по-настоящему, надо убедить себя, что ты видишь это впервые в жизни. Так было и с осенью. Я уверил себя, что эта осень первая и последняя в моей жизни. Это помогло мне пристальнее всмотреться в нее и увидеть многое, чего я не видел раньше, когда осени проходили, не оставляя никакого следа, кроме памяти о слякоти и мокрых московских крышах.
Я узнал, что осень смешала все чистые краски, какие существуют на земле, и нанесла их, как на холст, на далёкие пространства земли и неба.
Я видел листву, не только золотую и пурпурную, но и алую, фиолетовую, коричневую, черную, серую и почти белую. Краски казались особенно мягкими из-за осенней мглы, неподвижно висевшей в воздухе. А когда шли дожди, мягкость красок сменялась блеском. Небо, покрытое облаками, все же давало достаточно света, чтобы мокрые леса могли загораться вдали, как багряные пожары. В сосновых чащах дрожали от холода берёзы, осыпанные сусальной позолотой. Эхо от ударов топора, далёкое ауканье баб и ветер от крыльев пролетевшей птицы стряхивали эту листву. Вокруг стволов лежали широкие круги от палых листьев. Деревья начинали желтеть снизу: я видел осины, красные внизу и совсем еще зелёные на верхушках.
Константин Паустовский, «Жёлтый свет»
Утром было так комфортно (может, и потому, что оделась я по-зимнему), а днём с неба рухнула вода. Ветер. И стала почти зима, только без снега.
Но очень было красиво.
 |
| Сублимированная черника сыпется в порошок и нашли, я нашла, вот такой вот выход. Катя сказала, что, пока я была в отпуске, никто не взбивал нормально сливки |
За ужином смотрела «Олдскул». Десятую серию. Такая глупость, но я расплакалась, потому что раскрыта была именно моя тема.
Юрочка вырвался. Ильёвые горы на Нарочи – это был знак.
Батюшки! Октябрь уж наступил и уж двенадцатое. Скоро весна.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Чтобы не опоздать, мы поехали на метро. В метро везде была информация, что с 8:30 – забастовка. Мы успевали, наш автобус на Флоренцию был без пяти восемь.
В первый мой визит в Рим, я в метро была разочарована, потому что пришли на станцию около десяти вечера, а двери станции были закрыты на висячий замок. По крайней мере, так я запомнила. В этот раз я убедилась, что метро работает прекрасно. Некоторые станции очень глубокие (три эскалатора вниз, а потом ещё и лестница, и только потом – покупать билет, а если вдруг не купишь, то придётся возвращаться наверх лестницей и тремя эскалаторами).
Когда мы ехали в метро, я увидела мужчину, похожего на Стенли Туччи. Он был одет, как типичный итальянец, хоть и в джинсиках. Как на типичном итальянце, джинсики сидели на нём идеально, хоть и были подкасаны.
И из-за этих подвёрнутых штанин я вспомнила минского модного блогера, которого не помню как зовут, которого давно нигде не видела и не читала. Он тоже всегда подворачивал штанишки (только это слово у меня здесь подворачивается).
Как-то после показа, он использовал для публикации мои фотографии (я тогда подсуетилась, быстренько отобрала фото, обработала и выложила, мне хотелось успеть быстрей, быстрее, раньше других. Не знаю зачем, но я успела раньше всех. И единственное, что получила за это, что на этом «заработала», – локальный блогер использовал мои фото для своего поста, где он не написал ничего оригинального. Зато мы с ним были первые (и я первее).
Он, этот мальчик во всегда подвёртнутых штанишках, выбрал для себя быть блогером. Тусоваться с «коллегами»-девочками, подворачивать брюки и писать посты ни о чём. (Ни о чём для меня, возможно, кому-то они были интересны.) И я почему-то тоже в той компании оказалась, хоть никого там не знала. И вот сегодня в римском метро я подумала вдруг, что мне просто хотелось лёгкой жизни. Купить любые штанишки и просто их подвернуть до нужной длины. Или даже подходящие по росту штанишки подворачивать, потому что это моя фишка. Писать, не думая, о чём, зачем. Просто быстро. Чтобы бежать тусоваться с коллегами, проживать незаменимую часть пустой жизни.
Да, я честно всегда искала, чтобы было легко. Я в пекарню ушла, потому что уверена, что там легко. И столкнулась с нечеловеческой тяжёлостью. И всё преодолела. Теперь мне легко.
Я в чтецы пошла, потому что уверена была, что это легко. И столкнулась с колоссальной тяжёлостью, которую пока не преодолела.
Потом мы приехали на автостанцию, стояли ждали там автобуса и я смотрела на людей, которым легко. Они не волнуются, не торопятся, не боятся. Вот Егор, например, когда мы в детстве летали на самолётах, на время полёта заводил друзей, играл, бегал по салону. А мне сразу становилось плохо, от одного только запаха воздуха в салоне. Я панически быстро старалась забраться на колени к отцу или к маме и заснуть. И я всегда засыпала, даже если спать не хотела, потому что сон был единственным спасением от выматывающей тошноты.
И в отеле я боялась, и сегодня боялась всю дорогу, пока ехали.
Автостанция во Флоренции большая и понятная. Есть отличное кафе с большой леткой, с огромным выбором еды и напитков, в том числе вина. Бесплатный туалет (чистый). Автостанция на окраине города, но тут же конечная трамвая, который длинный, как поезд, и ходит буквально каждые несколько минут.
Билеты мы купили в будке на станции, сразу четыре штуки, туда и обратно. Билеты картонные, их нужно в транспорте компостировать. Рядом с будкой стоит автомат, где тоже можно купить билеты. Там люди подолгу стояли, видимо, сложно было разобраться.
Вероятнее всего, в трамвае тоже можно оплатить проезд, просто приложив банковскую карту.
В городе мы пересели на автобус. Он приехал маленький (видимо, чтобы проезжать без труда по узким улицам старого города) и неудобный: пол вверх, подниматься надо по ступеням, а люди в основном с сумками на колёсах. Набились все битком, на остановках людей полно, все всё равно заходят. Какой-то дядька позади меня, видимо, был не очень здоровый и он очень активно двигался, дышал, что-то напевал и не очень вкусно пах. Я замучалась. Вышли мы заранее.
Прошлись до Уффици и оставили сумку в камере хранения. Во Флоренции точек таких много. Наша работала с 7:00 до 22:00. Небольшое помещение, внутри – кабинки металлические, всё через Интернет (в камере есть вайфай). Платишь за ориентировочное количество часов, мы заплатили за четыре, но вернулись за сумкой часа через два.
Уффици бастовала. Работала только несколько часов. За билеты, купленные заранее, возвращали деньги. Очереди были огромные и, хоть и двигались быстро, мы решили не стоять.
Потом мы совершенно случайно зашли в церковь Chiesa di S. Filippo Neri, там хор девочек репетировал с дирижёром. Случайно выяснилось, что это репетиция камерного оркестра и хора колледжа Святой Сабины из Сиднея. В семь часов вечера у них был концерт в этой церкви.
А нам уже время было забирать сумку и заселяться в отель.
Отель я выбрала в старом городе, он был двухзвёздочный и достаточно дорогой, но в десяти минутах ходьбы от Duomo (по флорентийским меркам даже и далековато). Главное, что он был в очень старом здании, было интересно в таком хотя бы переночевать.
Оказалось, что отель – в подъезде жилого дома. Дверь закрыта, кода мы не знаем, на звонки в отель – никакой реакции. Мы стояли и думали, что делать. Тут дверь вдруг открылась и вышел дедушка, милый, ещё и с велосипедом. Так мы попали в подъезд. Ресепшн был на втором этаже и дверь тоже была закрыта. Правда, там на записочке был телефон и было написано по-английски «свяжитесь со мной в вотсапе».
Потом вдруг дверь открылась и вышли две девочки. Я собралась с силами и медленно объяснила им по-итальянски, что у меня есть бронь, она оплачена, но у нас нет ключей. Они меня внимательно слушали, очень внимательно, а когда я закончила, сказали: «Мы не говорим по-итальянски. Мы ждали тут хоть кого-нибудь, но никого нет и мы уходим».
Лена переписывалась с кем-то в вотсапе, параллельно читая страшные отзывы об отеле и недоумевая, как я вообще могла его забронить, а я испытывала странные чувства и огромное желание свалить. Но кто-то написал нам, что наш номер 24, ключи на полке, мы посмотрели номер и остались.
Номер был крошечный. С собственным душем и туалетом, отличной сантехникой, чистыми постельным и полотенцами. Окно в комнате не было застеклено, только ставни и плотные шторы. И не было горячей воды. Вечером еле тёплая, а утром только холодная. Шкаф был закрыт, но он и не был нам нужен. В общем, были вопросы, главный из которых: как тут вообще жили люди? В этой тесноте. Это была наша крестьянская землянка, с той лишь разницей, что на третьем этаже каменного дома в десяти минутах от самого прекрасного собора в мире.
Собор, к слову, был закрыт. Внутрь мы не попали.
Но мы вообще без очереди попали в Санта-Кроче (Basilica di Santa Croce). Удивительное место. Ни одной простой плиты под ногами. Ты стоишь на месте, где под тобой, рядом с тобой – весь цвет Возрождения, люди, на которых равнялись бы древние боги. Там тишина, покой, умиротворение и одновременно воздух напитан работой. Работают реставраторы и экскурсоводы как связные времён.
Мы зашли в базилику Сан-Лоренцо, купол у которой почти точь-в-точь с Фьоре. Эта базилика ведь тоже – по проекту Брунеллески. Туда тоже две очереди: живая и по предварительной, но здесь нам повезло: никого уже не было (было около часа до закрытия). В сувенирном магазине продавалось огромное количество книг для детей. По истории, о творчестве и культуре. Одна из них была о Брунеллески. В книге на плотном белом картоне был напечатан трафарет купола, который можно было вырезать, раскрасить и собрать.
Брунеллески был крутейший чувак. Ничуть не архитектор, а стопроцентный инженер. И таких красот наваял.
Когда мы пришли в Сан-Лоренцо, у меня с собой была вода в бутылке, бутылочка сливок (початая) и коробка белого вина 0,5 (запечатанная). Охранник 100-летний дедуля сканирует сумки, спрашивает, что это у вас, мол, вода? А, вИно! Нельзя! Я заберу до выхода. Хорошо?
Оставили.
Потом выясняется, что выход не здесь, а с другой стороны, а базилика огромная.
Вышли, обошли. Приходим, вход уже закрыт, загорожен лентой. Дедули нет. Но женщина в форме.
Я говорю: il mio vino.
И она такая сразу: prego! Несёт мне коробку.
Эх, можно было снять рил, что в Сан-Лоренцо после закрытия желающим вино бесплатно дают.
Когда мы уже собрались идти в наш стрёмный номер, оказалось, что почти семь вечера. И мы рванули на концерт на Piazza San Firenze.
Немножко только опоздали. На входе нам дали программку.
Свободных мест не было. Дети волновались, косячили. Но были прекрасны.
Например, я услышала впервые в жизни такого композитора, как Mock Morris. И я обалдела от красоты музыки, я потом его нашла, именно это произведение, и слушала, когда мы были уже в Венеции, и дети играли его гораздо круче. Они играли его быстрее и так было лучше.
Больше других мне понравилась светленькая девочка в чёрном брючном костюме. Она стояла на ударных, она в музыке жила. Отсчитывала ритм пальцами, головой, всем телом. Она стояла с краю, но работала всею собой, как дирижёр. Она и пела потом. Было две части, девочки выступали как оркестр, а потом как хор.
Зрители (можно их так назвать?) сначала не решались даже аплодировать (всё-таки храм), но в конце они даже кричали браво. Впервые в жизни я слышала, как в храме кричали браво.
Санта-Кроче и этот концерт девочек, прилетевших из Австралии, было самое прекрасное, что случилось с нами во Флоренции.
В отеле, помимо всего, в изголовье кровати висела странная картина. Она была, напишу так, современная. И она была большая. Теоретически могла упасть на голову. Я думала, что не смогу спать. В том числе и из-за этого произведения искусства. Но мы спали.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Я бы хотел с тобою теперь поговорить о Риме; но это такое бездонное море, что не знаешь, откуда, с которого конца начать и о чём говорить. Я живу скоро три месяца, всякой день смотрю что-нибудь новое, – и всё еще бездна остаётся смотреть. Тут только узнаешь, что такое искусство.
Николай Васильевич Гоголь, из письма Николаю Прокоповичу
Я третий раз в Риме и такое ощущение, что с каждым разом здесь всё больше людей и всё больше всё дорожает. В прошлый раз за ночь в отеле в центре я платила 67 евро. Сейчас и близко нет таких цен.
Мы заселились на северо-западе города. Пару остановок на автобусе от предпоследней станции метро на красной ветке. Хороший новый отельчик. Palazzo Sant'Antonio. Этажей в пять. Внешне мало чем отличающийся от жилых домов вокруг.
 |
| Вот там слева, на воротах дома висел голубой бант, значит, там родился мальчик |
Вокруг – жилые дома, утыканные старыми телеантеннами. На балконах – сушилки, горшки, ненужные вещи и всю ночь горят лампы. На улицах у домов – неведомые деревья в цветах. На нашей улице отсутствует тротуар, поэтому ходим, периодически прячась между припарковаными машинами от проезжающих машин, мотоциклов и мотороллеров. Проезжающие, естественно, скорость вообще не снижают.
Стоит выйти с нашей улицы к ближайшей остановке и через дорогу – пиниевый лес. Пиний там мало, а какие-то ещё и вырублены, там много бегунов и собачников, и если этот крошечный лес пройти, открывается шикарный вид на город.
Ездим на транспорте. Метро ходит отлично. Автобусы опаздывают из-за пробок или из-за чего-то ещё, но в автобусах интереснее. Я диву даюсь с пассажиров. В телефонах не сидят, все дружно друг с другом общаются, как будто все в этом автобусе живут и друг друга любят и при этом как будто все давно не виделись.
Шумят, как мы шумели, когда готовились к экзаменам по литературам.
Водителя постоянно отвлекают. Если он проедет остановку по требованию (они кнопку нажимают, но водитель, видимо, может не заметить), все дружно кричат Fermata! Fermata!
Сегодня мы собрались завтракать на местном рынке. Mercato Trionfale. Решили ехать на автобусе, и нужный нам автобус не приходил и не приходил, но как только мы сели на другой, чтобы хотя бы выехать со своей остановки, нас обогнали сразу два наших автобуса.
Потом мы увидели наш автобус, остановившийся на красный, водитель открыл двери. Чтобы попасть в автобус, нам нужно было всего-то перебежать улицу, а как раз нам загорелся зелёный. Мы побежали, конечно. Влетели в автобус, сели. Стоим и стоим. Смотрим – а водителя нет. Хахахаха. Он потом пришёл расслабленно.
И по пути к рынку набрели на удивительную кофейню. Love - Specialty Croissants. Современный интерьер и просто божественной красоты слойка. Божественной. И недорогая. Кунь-аман, например, который я купила, стоил три евро. Кофе тоже был спешлти. Мы взяли десерты и кофе, сразу, ещё даже не завтракав. Побоялись, что на обратном пути ничего уже не останется.
А рынок был абсолютно прекрасен. В двух шагах у музеев Ватикана людей было столько, что страх брал. А здесь – тишина, полумрак и прохлада. Горы фруктов и овощей, даже финики свежие видела.
И море рыбы.
Вся свежая, на льду. Серебристые рыбы были как будто из серебра, такие гладкие, блестящие и ровные. Крабы, если тронуть, шевелились, я визжала.
 |
| Надо же, я не знаю, как спросить, какая рыба, но знаю, как по-итальянски черника. И на рынке оказывается, что клюква по-итальянски – красная черника. Потом оказывается, что и в словаре тоже так |
Людей было мало и не было вообще иностранцев. Понятно было сразу, что мы чужие. Но как же с нами общались любезно. Даже нет – с любовью. Сеньора! Пер фаворе!
Немного, но есть там места, где можно купить готовую еду. Мы купили рыбу, конечно. Белую, под соусом с зеленью. И ещё какую-то рыбу под слоем картошки. Девушка, которая продавала, сказала, что рыба называется «скопия». Но я такой рыбы не нашла. Девушка не говорила по-английски. А по-итальянски я спросила её про рыбу Que pesce? Интуитивно. Может, это и не означает «Что это за рыба?» В общем, мы, наверное, друг друга не поняли. Но обе мы поняли рыбу. Она была прекрасная. Наверное, это всё-таки была треска, очень жирная по краешку, а соус – кисловатый.
Ещё на завтрак у одного развесёлого торговца мы купили за евро с копейками две маленьких свежайших коровьих бураты. Он продавал ещё что-то маленькое, идеальное. И я спросила почему-то вдруг по-немецки Was ist das? И он, высокий, сильный, кудрявый и белозубый, мешая немецкие слова с английскими с нами потом общался. Уточняя, какая именно нам нужна буратта, показывал козьи рожки и мычал, как корова.
С рыбой и сыром в контейнерах мы пошли на Площадь Рисорджименто, мимо гигантской змеи, стоявшей в музеи Ватикана. Вчера вечером, когда мы приезжали сюда в надежде увидеть Сикстинскую капеллу, мы ужаснулись и ушли. Капелла – великое сокровище. Но время – сокровище ещё более великое. Сегодня людей было больше в десятки раз. Но мы не ужасались, потому что были голодные, добыли вкусной хорошей еды и шли её есть.
 |
| Завтрак мы съели на лавочке на Piazza del Risorgimento. Площадь как остров среди людского и автобусного океанов, там много света и свободные лавочки |
После завтрака мы, конечно, снова поехали пить кофе и, конечно, в Sant' Eustachio Caffè. Сели в автобус, в котором были контролеры. Их было чет-ве-ро! Все мужчины в возрасте и они разговаривали с пассажирами ровно так, как пассажиры друг с другом. Нам контролёр сказал: «Э-э-э-э, я не буду проверять, я видел, как вы прикладывали карту!» На итальянском, но мы его поняли. Они проверили автобус и ехали потом прилично, видимо, до нужной им остановки. И потом прощались Chiao! Chiao! Махая поднятыми руками, как звёзды, уходящие со сцен.
В нашей кофейне, несмотря на её популярность, не было огромной очереди за кофе (зато там была большая очередь в туалет). Кофе был прекрасен, как тамошние бариста.
 |
| Идеальный капуччино |
В двух шагах – Pantheon. И мы туда зашли. Мы здесь были, ещё бесплатно. Лена настояла. Очередь большая, идёт быстро. Теперь, когда вход платный (билет – пять евро), здесь больше не шшшшшшикает чей-то голос, чтобы люди не шумели.
Потом просто гуляли. Случайно вышли на Piazza del quirinale и подивились безлюдью, прошли к Фонтану Треви (Fontana de Trevi) и уже не подивились многолюдью. А оттуда потихоньку ехали и шли к Fontana dell'Acqua Paola. Через Трастевере.
Там зашли в какую-то фармачию и купили витамин С за сумасшедшие деньги (но он был нам нужен). Забрели в спальный микрорайон в котором вообще не было ни человека.
Вышли в конце концов на Scalea del Tamburino и вот на ней сидели три человека. Все три – в телефонах. В полном безлюдье и полной почти тишине. А когда по лестнице поднялись и вышли с неё на Via Dandolo, там уже снова ездили машины и ходили люди.
Я даже не сразу сообразила, что мы дошли до фонтана. Я думала, это здание, а это оказался он, Фонтан Аква Паола. Напротив – обзорная площадка и там, действительно, нет людей. Человек десять было всего.
Последней в списке мест, которые нам хотелось сегодня посетить (хотя у нас не было списка), была Сан-Пьетро-ин-Винколи (Basilica di San Pietro in Vincoli). К ней мы тоже поднимались по лестнице с Via Cavour, на лестнице спал бездомный, а рядом играл уличный музыкант. Что-то парижское.
В уличных горшках, какими бы большими они ни были, у них растут наши комнатные цветы. Денежное дерево и традесканция. Наши, а растут по-итальянски. Гигантскими кустами.
Мы видели одного воробья. Он кажется здесь таким неуместным, удивительным, потому что маленький.
Почему птенец «желторотый», ведь у него нет рта? Трудно представить, что у воробьёв есть яйца, гнёзда и птенцы; есть какая-то иная жизнь, кроме той, в которой он прыгает где-то в городе.
Но она есть. За тем, что мы видим, ещё океаны зданий, посуды, воды, продуктов, книг, мыслей. Не думаешь об этом, а потом видишь воробья и задумываешься.
Надо было ехать в Рим, чтобы там увидеть обычного воробья и задуматься.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Во-первых, Ленуся после досмотра в аэропорту не забрала из пластикового контейнера свой паспорт. Хватилась почти сразу, но ящик уже уехал по ленте к началу досмотра. За паспортом её не выпустили. И мы стояли ждали, пока его найдут и вернут. Минут десять, стоившие мне триллиона нервных клеток. Я вспомнила The Terminal и вспомнила, что прототип героя Тома Хэнкса умер недавно. Паспорт нашли, ящик с ним отставили, сотрудница аэропорта внимательно сверила фото и уточнила имя. Паспорт отдали.
Во-вторых, в аэропортовых магазинах меняли кассовые аппараты, по этому случаю они (магазины) не работали, но сотрудники были на месте, одни осваивали кассы, другие раздавали бесплатно воду и сникерсы. Мы не взяли ни того ни другого.
В-третьих, стюардесса наша (одна из) была с распущенными по плечам длинными волосами. Они мешали ей, она бесконечно их поправляла.
Взлетали мы в полной темноте и понятно было, что рассвет встретим в небе. И я всё ждала и ждала солнца, но в Италии небо заполонили облака, а потом самолёт повернулся так, что закрыл солнце крылом...
Из аэропорта уехали только через час, так уже долго эти водители с автобусами раскачиваются. Есть расписание, но оно, кажется, примерное. Автобус не уедет, пока не заполнится.
Завтракать хотели на вокзале, но знаменитый их фудкорт закрыт (там ремонт?), а тот, что на втором этаже, потерял всю индивидуальность, есть там не захотелось. Мы зашли в ближайший продуктовый, взяли хлеба, ветчины и сыра. И на фонтане у Санта-Мария-Маджоре съели всё, отмахиваясь от ос.
За кофе пришли в Regoli. Кондитерская недалеко от вокзала. Основана в 1916 году. Вокруг полно других пастичерий, но только в эту очередь стоит на улице. Внутри очень тесно, прилавок на всю длину помещения и весь заставлен десертами, а очередь – в два тесных ряда: зашёл, простоял, продвинулся до конца, до холодильника с тортами, там развернулся, чтобы выстоять очередь уже на выход. Обслуживают человека 3-4.
Все в основном десертов берут много. И больше всего берут маритоцци. Только успевают подносить новые и новые подносы.
Маритоцци есть гранде (4,5 евро) и пикколо, маленькая за 3. Булка разрезана, полностью раскрыта и сверху горой наложены сливки. Сливки очень густые и вкусные, лучше наших. А булка хуже. Хотя Ленусе их булка больше понравилась.
Для тортов – коробки, а остальные десерты складывают на картонные подносики разных размеров. Если десерты с кремом, маритоцци например, сверху накладывают картонную дугу, а потом всё упаковывают в красивую бумагу и завязывают ленточкой. Картонная дуга «подпирает» бумагу упаковочную, чтобы она крем не задевала.
Дают, не спрашивая, ложку и салфетки.
Все десерты есть в мини-варианте. Мы брали большие и только маритоццо маленькую. Интересно было попробовать, у меня профессиональный интерес.
За кофе надо выйти на улицу и зайти в соседнюю дверь. Там тоже маритоцци и есть ещё небольшой ассортимент десертов, несравнимый, конечно, с ассортиментом пастичерии. Тоже три человека, но там полный бардак. Кричат, системы нет, перебивают, один ещё и пел постоянно. Вовка наш бывший идеально бы туда вписался.
С кофе и десертами мы пошли назад к фонтану.
А потом поехали потихоньку в отель селиться.
В прошлый наш визит в Рим, весной 2017-го (поверить только, я ещё и не думала увольняться из редакции!) мы платили за ночь в отеле в центре 60 евро. Теперь и близко нет таких цен. Нет, они есть, но не в центре. Отель я нашла на окраине центра. Palazzo Sant'Antonio. Почти сразу за Ватиканом. В двух автобусных остановках от предпоследней станции метро красной ветки. Мы поехали туда на автобусе, которого долго очень ждали и который очень долго ехал. Ну, мы никуда не торопились и нам хотелось смотреть на город из окна.
В Риме неимоверно удобно платить за общественный транспорт (наверное, так не только в Риме, возможно, и во всей Италии, но не поручусь): прикладываешь банковскую карту, с неё снимается 1,5 евро и можешь ездить сто минут. На любом транспорте, в любом направлении, выходить, заходить, переходить, как тебе угодно. Нюанс: если меняешь транспорт, обязательно опять прикладываешь карту к валидатору, если сто минут ещё не прошло, система просто фиксирует, что ты зашёл конкретно в это транспортное средство (это для контроля), а если сто минут прошло, с карты снимутся следующие 1,5 евро на следующие сто минут. Это неимоверно удобно. И, я считаю, недорого. В Берлине, например, проезд стоит почти в три раза дороже.
В отеле нас сориентировали по местному транспорту, магазинам и правилам (блюсти сумки). Ребята на ресепшне говорили по-английски, были молодые и бесконечно любезные, мне даже подозрительным это показалось и потом было за эту подозрительность стыдно.
 |
| Рим. Солнце, тени, камни, люди с аперолем |
Вернувшись в центр, мы много гуляли. Не попали в Сикстинскую капеллу, там светопреставление творилось. В Питере, например, в четыре часа вечера мы относительно спокойно попали в Эрмитаж (это, правда, тоже было несколько лет назад). А тут, в октябре, в Риме, к вечеру, как летом с утра.
Зашли в Санта-Мария-Маджоре, вход бесплатный, на входе досматривают, сканируют сумки. Постояли у плиты папы Франциска, просто белая мраморная плита и над ней небольшой серебряный крест.
Нигде не ели. В магазинах покупали брезаолу, сыр и вино.
В бутылках вино практически всё с пробкой. Можно купить штопор евро за четыре. Но и очень много вина, штопор для которого не понадобится.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Спрашивается, зачем это всё, если этот страх? Потому что нужно идти туда, откуда тебе страшно. И вот мы набрались смелости и поехали в очередное путешествие.
Проснулась среди ночи, задолго до будильника.
Как справиться с треклятым этим страхом, который никогда не снаружи, а всегда внутри?
Никак.
Я просто дышала. На счёт. На три вдох, на четыре задержка дыхания, на пять выдох. Я дышу так упорно, потом перестаю и засыпаю. Срабатывает всегда, на уровне физиологии, ни головой ни сердцем я не успокаиваюсь.
В следующий раз я проснулась уже по будильнику. Я сделала всё что хотела до отъезда: холодильник разморозила, позанималась, позавтракала. Выпила три кофе.
Мы пошли на электричку. Очень удобно: она прибывает прямо на вокзал за 21 минуту до отправления поезда. И вот эта электричка почти всегда опаздывает. И сегодня она тоже опоздала.
Следующая приходит по расписанию через 17 минут, то есть наша физически не может опаздывать надолго, но нам хватило. Понервничать. На вокзал мы приехали минут за 12 до автобуса. А ещё идти пришлось долго, потому что поезд уехал аж на край путей в сторону Заславля.
Но мы успели. И даже девять пассажиров пришли после нас. А один опоздал совсем и всю дорогу до границы нас догонял на такси. Догнал.
Впервые в жизни мы первые прошли литовскую границу и впервые в жизни заселились в отель у аэропорта, потому что самолёт в шесть утра.
В Вильнюс мы приехали с опозданием на полчаса, по нынешним временам - вовремя.
Отель бронировали через «Островок». Название очень неудачное, но приложение работает отлично. Забегая вперёд, напишу, что у нас не было никаких вопросов с отелями, забронированными через «Островок», на минуточку в пяти городах: Вильнюсе, Риме, Флоренции, Венеции и Триесте.
А в Вильнюсе заселение у нас было в 15:00. Но нас заселили раньше, сразу, как мы пришли, примерно в половине второго, без проблем.
Солнца весь день не было. И весь день был, как будто вечер.
В отеле я выпила ещё две чашечки кофе. Растворимого. Без кофеина.
Потом занималась итальянским и увидела, что могу подключить в Duolingo тариф Max. За полгода, оставшиеся до конца этой подписки, надо было доплатить 25 долларов. Я тут же доплатила. И весь вечер практиковалась в видеозвонках Лили. Шикарно. Она задаёт вопросы, но можно перебивать и задавать свои... После завершения грузится текстовый вариант с пометками, даже не поднимается рука называть их замечаниями.
Перед сном, в белой тёплой синтетической постели отеля я вспомнила, как наш водитель автобуса днём весь почти рейс кому-то звонил и пытался договориться, чтобы автобус «обмазали». Мы всю дорогу с него ржали. И перед сном я тоже хохотала беззвучно безудержно. Перед сном это казалось ещё смешнее, я бы много чего отдала в своей жизни, чтобы вот так от души смеяться. Я и отдала: несколько дней подряд до смерти боялась.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Когда ты поставлен в тупик – празднуй. В этот момент ты свободен от необходимости знать, освобожден от бремени экспертизы. Нет никаких шагов от тупика к ясности; ты ясно видишь путаницу, и ясность уже ближе.
Если у тебя есть сомнения – празднуй. Ты по прежнему любопытен. Ты не остановился на подержанных ответах и не зациклен на фиксированном заключении. Ты свободен от уверенности, великого оружия эго.
Когда ты чувствуешь, страх – празднуй. Ты движешься в неизвестное, оставляя мир известных вещей, умирающий, старый мир. Шагай в новое. Страх и волнение находятся здесь рядом с тобой. Иллюзорная броня отдельной самости разваливается, и жизнь устремляется в тебя потоком.
Когда ты чувствуешь гнев – празднуй. Почувствуй его дикость, силу рёва этого велоцираптора. Жизнь проливает через тебя свою сырую, нефильтрованную силу. Ты вот-вот найдешь свою песню, борясь за правое дело со страстью, поддерживая тех, у кого нет голоса.
Когда ты потерян и не знаешь, что делать – празднуй. В каждом большом путешествии герой иногда теряет свой путь. Потеряй и обнаружь себя. Обнаружь своё присутствие, дыхание, биение древнего сердца. Соверши гигантский шаг в незнание, идеальный шаг. Доверяй сомнениям тоже. И твой путь найдет тебя, момент за моментом.
Когда ты чувствуешь печаль – празднуй. Ты не застыл. Ты не закрыл свое сердце для нежелательных вещей. Ты тонко чувствуешь и широко открыт для жизни. Печаль, эта старая знакомая, пришла к тебе за помощью. Это не ошибка. Она только хочет согреться у огня твоего присутствия.
 |
| Как удивительно совпали цвета четырёх предметов, случайно пересекшихся в моей ванной. Удивляюсь с самого утра |
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Нужно было куда-то деть кусочек сливочного масла, потому что уезжаю и хочу выключить на время отсутствия холодильник.
И я решила сделать бретонский пирог по рецепту бренд-шефа Елены Ландэ.
По рецепту нужно 220 граммов масла, а у меня было только 140.
Я решила делать половину от рецепта. Отвесила 110 граммов масла и мои весы умерли.
Я сначала вытащила батарейку и поставила обратно. Ноль. Я поменяла батарейку. Ноль. Пыталась реанимировать совковым способом – стучала кулаком. Ничего.
Дальше весы полетели в мусор, а 110 граммов сахара и 140 граммов муки (пшеничной высшего) я отвешивала столовыми и чайными ложками.
Ещё мне надо было 4 желтка. 3 в тесто (у шефа в тесто идёт пять, то есть мне надо было два с половиной, но у меня яйца были мелкие и я взяла 3) и один на смазку. И соли – половина чайной ложки, ну, я бросила щепотку.
Масло комнатной температуры перемешивается (не взбивается) с сахаром. Дальше – желтки (лучше не холодные), вмешиваем. Дальше мука и соль. Вымешиваем.
Я мешала вилкой и рукой.
Бретонское всё – из безмиксерных времён.
Тесто у шефа – в форму диаметром 20-25, у меня формы нет. Я её слепила из фольги. Фольга была тонкая, взяла два слоя.
Желтком смазала, вилочкой – узор, в холодильник на 20-25 минут, потом в духовку на 180 на минут 40-45.
Дать остыть. Огонь!
Вот я посмотрела вчера и сегодня кино.
Сегодня – независимое, вчера – зависимое очень.
Сегодня – дешёвое, вчера – дорогое.
Сегодня – разных режиссёров, которых волнует одна тема. Вчера – одного режиссёра, которого поднятая им тема не волнует, он взялся за неё, потому что ему приобщиться хотелось.
Как надо и как не надо.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Вчера утром между делом я создала новый свой Telegram-канал. Scriptorscribit. Куда буду сохранять непонятные слова из художественных произведений, которые читаю. И – толкования слов из словарей.
Сегодня полдня заносила в канал слова из «Родинки» Михаила Шолохова.
Очень много слов. Некоторые я вообще не нашла ни в каком из имеющихся словарей.
Но всё же можно понять, синтаксически, грамматически или по смыслу, что речь идёт о растении, или о посуде, или о характеристике действия.
Вечером продолжила, но уже не с литературой.
Понятно, что автор сам лично всё это видел или тщательно собрал чужие реальные истории.
Герои – характеры, как у Гоголя, просто зафиксированы. Некоторые – не понятно зачем, просто потому, что они были в жизни, их и здесь оставили.
Сам автор был в низах, поэтому высший состав показан так куцо.
Я потратила два часа, но зато научилась, как не надо делать и подтвердила своё мнение.
 |
| Да, а днём я прогулялась на «Усё сваё», купила по рекомендации Дёни скумбрию холодного копчения, хоть и не люблю копчёную рыбу, а по пути домой зашла в новую поликлинику в Новой Боровой. Вот так вот там в регистратуре можно присесть. И в справку я была всего лишь четвёртой за день, хотя это было почти в два, минут за пятнадцать до закрытия |
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Вчера я три раза сделала ленинградское печенье.
И отработала свою собственную технологию до мельчайших нюансов.
На последнем замесе пергамент приклеивала к листам на крошечные капельки теста (иначе, как ни старайся, конвекция в печи загибает пергамент (на каких-то листах, не всех, и не на всех посадках, почему это происходит, я не могу понимать и не хочу больше тратить время на понимание, потому что печенье с таких вот завернувшихся пергаментов теряет форму и бракуется).
И с этого последнего замеса ни одной печеньки, ни единой, не вышло браком.
А листы я зачистила скребком и отдала на мойку.
А сегодня я сделала усовершенствованное миндальное. То есть своё же идеальное миндальное ещё усовершенствовала. Я добавила в него в два раза больше соли.
Ну, и вообще, полностью всё отработала: что куда класть, что куда ставить, никакого бардака на столе...
Ещё один небольшой шажок вперёд: если при закатке масла в слойку первое деление ставить не перед десяткой, а десятку, тестовое безмасляное ухо получается совсем коротенькое.
Это случайно получилось. Но сейчас, когда это уже сделано, я понимаю, почему так. Вот если бы научиться заранее понимать, по-инженерному...
Одно деление! Один миллиметр! Четыре грамма соли... Иногда очень важно. Иногда не важно совсем.
Вот Ленок делала овсяное вчера и сегодня. И девчонки, видимо, в тесто мёд добавили засахаренный, потому что Ленок куски мёда выковыривала. И в каких-то печеньях мёд расплавился в печи, печенья потекли и, естественно, были забракованы.
Но основная масса вышла хорошо и без мёда. То есть в овсянке можно и без мёда обойтись.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Галюня отрабатывала паннетоне.
Приехала рано.
Нам немножко помогала и разрешила нам себе самой помогать.
Точно можно нам? В калашный ряд?
Никаких истерик, никакой беготни, суеты, каменных взглядов и постановки в стиле «вы все тут никто, а я вам деньги зарабатываю». И никаких сдвигов в прочих процессах.
Булка зашла в расстойку в 10:30. Из печи вышла рано, как никогда.
И вышла булка просто огонь.
Можно, оказывается, с закваской вести себя просто, не как с единственным в семье, наикапризнейшим ребёнком.
Что-то меняется.
Что-то – потому, что человек поменялся, а что-то – со временем.
Вчера делала эпиляцию и удивилась, насколько прочной, плотной и натянутой стала кожа.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Я спланировала весь день так, чтобы вечером поехать на «Доброго человека из Сезуана».
 |
| Днём светило солнце, но я была дома, работала. Мне нравится запись |
Спектакль длится три часа пятнадцать минут. Перед спектаклем была лекция.
Я должна была освободиться около одиннадцати, вернуться домой к полуночи.
И часа через три просыпаться на работу.
Я собралась на работу заранее. Я заранее даже расстелила постель.
Чтобы ни минуты не терять, приехать и лечь. Потому что за долгие месяцы я уже привыкла ложиться рано. И рано вставать.
Спектакль – копьём пронзает сердце.
Но я ушла в антракте.
Нужно смотреть великие произведения искусства за некоторое время до сна. Чтобы иметь время их усвоить.
Планировала ехать домой на такси, но приехала на поезде.
Прошлась от станции до дома по холоду.
В городе +4, за городом 0.
Сразу легла.
Но не выспалась.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Я всегда похвастываюсь, что, хоть и живу за городом, быстрее остальных добираюсь из дома на работу и с работы домой. Если в городе пробки по какой-либо причине, все не успевают и опаздывают, а я минута в минуту сажусь в электричку. Ну, за редкими исключениями, потому что приходилось пару минут ждать.
Но вот сегодня мне приплыло.
Еле-еле на работу уехала.
Настёнку предупредила, конечно. Конечно, переживала, что опаздываю и что задержимся с маритоцци. Залетаю в пекарню – по коридору проносится Катюшка в летящем вокруг неё одноразовом фартуке. Она на печеньке сегодня, я думала, что придёт к восьми.
– Ой, слава богу, а то я переживала, что Настёнка одна.
– Она и одна. Я на печенье...
Да, смотрю, Катюшка лепит уже вовсю бискотти. Маритоцци в моём цеху стоят на листах. А Дёня бьёт копытом. (Это значит, что он в нетерпении.)
Я удивилась, конечно, безмерно. Но я просто подошла к Кате и сказала:
– Помоги мне, пожалуйста, с булкой.
Нет, если быть точной, я сказала:
– Ты можешь мне помочь?
Когда помощь нужна, это дурость – спрашивать, а не просить.
Но результат был, Катюшка пришла.
А потом не пришла Маринка и нам пришлось катать масло. И я думала – какая же я дальновидная, что вчера себе на сегодня на ушки масла накатала.
Кошмар что творится. И ведь расслабиться невозможно. Но ведь и в жизни невозможно расслабиться.
А вечером я вспомнила про утро, потому что еле-еле домой доехала.
Этой мой стиль. И я именно такой образ жизни проповедую. Если делать и не говорить, то, вроде как, и не делаешь. Никаких подтверждений, кроме дела. Но большинству-то важно не дело, а подтверждение.
Даже мне – я с утра сегодня искала подтверждение.
Дело-то не скинешь в мессенджере ссылкой.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Начала вчера снова записывать аудиокнигу и пачалося. Опечатка на опечатке, правка на правке.
Собраться с силами, просто прочитать от начала и до конца. И всё.
Так надо, наверное, но я так не делаю. Правлю до последнего.
Потому что вот так вот вдруг остаётся лишнее, недосмотренное слово. И меняет смысл.
Почему наша собственная жизнь – незначительная? Такая незначительная?
Потому что она не такая. Потому что она значительная.
Докопаться до всего, быть ко всему внимательным.
Дёня говорит:
– Чего ты везде свой нос суёшь?
Что бы ты делал, если бы я нос везде не совала?
Что бы я делала?
Дёня бы ждал ушей с утра. А я сидела бы без масла.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Записывала книгу.
Я уже несколько лет записываюсь. И всё равно всякий раз – такое напряжение, что я не чувствую ног.
Дописала книгу, вроде, всё уже сто раз проверила. Сейчас читаю и вижу ошибки, опечатки. Опять на ходу редактирую.
На рыночек не поехала. Что-то решила экономить деньги и время. Решила не тратиться на то, без чего можно обойтись.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Села и работала. Тридцать минут по таймеру, потом десять минут отдых (перерыв на всякую домашнюю работу). И вот так дописала «Апрели».
Как-то вышло буднично. Но это ж и есть дело будничное.
И вообще не знаю почему, вообще не знаю почему (как мне это и в голову-то пришло), взяла и помыла ванну уксусом, обычным пищевым 9-процентным. И все бледно-жёлтые пятнышки на дне ванны просто растаяли на глазах.
Да, у меня была мысль: а что если? а дай-ка попробую...
Осень. Очень сильно уже пахнет листьями.
По вечерам, особенно по выходным вечерам хочется бездумно есть и бездумно пересматривать бездумные сериалы.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Хоть и не ново, я напомню снова:
Перед лицом и друга и врага
Ты – господин несказанного слова,
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Почему нас ненавидят, не знаю, наверно, потому, что мы от них отличаемся и можем быть счастливыми.
Хулио Кортасар
Владичка спать вчера лёг в восемь, а сегодня – разбитый, валится.
Я пришла – он сидит в гардеробе, будто и не уходил, как хирург после долгой сложной операции.
И все, как будто заразились, валились за ним.
При том, что все чувствовали себя похоже, у нас недопонимание. Оказалось, все не поняли, почему и как маритоцци стали делить на два круга.
Я делю их уже давно, без всяких указаний. Потому что так логично. Потому что всё, что можно продать, что рвутся прямо купить, надо сделать как можно быстрее, чтобы как можно быстрее продать.
А потом оказалось, что только я их так делила.
А остальные не заморачивались. Даже вот настолько не потрудились загрузить головы.
А я, видать, никак не остановлюсь хвастаться.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Ездила в город загорать и за килькой.
Ну, думаю, «Санта» – рыбный магазин, килька там точно будет.
А кильки не было.
Я ещё лучше поискала. Потом спросила продавца.
– Нет кильки.
Ну, что делать, я решила взять мойву.
Но замороженная такая, думаю, пороюсь, внизу наверняка посвежее. И нашла внизу кильку идеальную.
Подняла пакет, продавцу показала:
– Вот она килька. Она у вас есть.
До этого заходила зачем-то в одёжный магазин и мне позвонила Ленуся. Говорит – пекла синнабоны. Я тоже пекла вечером печенье из пармезана, масла и муки, добавила ещё тёртого какао. Но это было зря. Какао там потерялось. Ну, или надо было больше насыпать.
Вечером зашла на сайт любимой своей обуви и бац – купила две пары. На скидосах. За 82.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
Вчера вечером Галюня завела меня на булке. Мол, медленно делаем, надо быстрее.
Да я сама только и думаю о том, как с ней быстрее справляться!
– Давайте не будем выравнивать сливки! Колоссальная экономия времени.
– Нет, все не умеют так взбивать и так начинять.
В общем, не придумали ничего, кроме как делать булку в два этапа.
Утром опоздала моя электричка на пять минут.
Я ехала на работу, продолжая заводиться после вчерашнего вечернего общения с Галюней.
Написала Алле, что опаздываю. Она моё сообщение не прочитала. Но я успела на автобус. Захожу в цех – Алла делит тесто на шоссоны.
– В первую очередь мы делаем булку.
– А это я когда буду делать?
– После булки.
Я почти поругалась. И Алла вдруг перестала мне грубить. Она сама решила со мной не ругаться.
А ещё я научила Лену месить тесто на песочные печеньки.
Вчера пересчитала и рассортировала всё закатанное масло. Запасы хорошие. И сегодня Лена, с которой вчера мы вместе сделали бискотти (а позавчера – лимонное) с самого утра лепила овсяные. А потом мы вместе с ней месили. Овсяное месила я, она смотрела. А лимонное уже месила она. Сказала:
– Теперь уже я смогу замесить.
Галюня говорила, что раньше её учили месить тесто. Но она не научилась.
Говорят: тот, кто не умеет делать, учит других. Алла, оказывается, тоже стала приезжать к шести. То есть я одна приезжаю через полчаса после начала смены. Но я много чего умею делать лучше приезжающих вовремя, в том числе и учить.
Перед сном читала главу Кунаха, сейчас – раздел про хвастовство. Оказывается, оно даёт нашей психике ресурсы.
Если вы хотите меня поддержать:
Я – автор на Литрес.
Я – чтец на Литрес.
__________
– Что такое страх?
Плюс 16°, слабенький восточный ветер, он немножко похож на тот, который дул у нас Хайдаркане летними ночами, от него было немножко холодно, но всё равно уютно, ты ощущал, что ветер прохладный, но понимал, что не замёрзнешь от него, не замёрзнешь.
Утром уже темно и уже очень страшно выходить на улицу.
Как будто предвкушая это утро, я наелась вчера по дороге с работы печенья. Ну, ещё и потому, возможно, что я решила начать эксперимент «Завтрак – дома, ужин – дома», исключив обед, чтобы не есть на работе. Утром есть мне не хотелось, я съела пару кусочков омлета. А днём мы с Катериной, пока у нас мыли полы в цеху, пошли на кухню и праздновали день багета: съели багет с клюквой и наложенным на него маслом. И потом меня просто плющило, так хотелось есть.
И вечером всё закончилось печеньем. Я взяла его с собой в контейнере, но отвалилась крышка по дороге и я не могла убрать в сумку. Думала зайти в магазин, взять там бесплатный пакет. Но в итоге я просто выбросила печенье в мусорный контейнер возле станции, мне было ужасно.
Перед сном я выпила на одну капсулу магния больше. + 30% от суточной нормы.
И сегодня проснулась в очень хорошем состоянии. Я и спала хорошо и отлично потренировалась. И даже немножко работала после горячего душа. Потом услышала, что от станции поехал поезд. Я даже испугалась, что время перевелось на телефоне и я на час опоздаю на работу (хотя время переводится не в начале сентября и если бы оно и перевелось, я не опоздала бы, а приехала бы на работу на час раньше).
Я быстро сообразила, что ошибаюсь, но собралась, взяла отпугиватель для собак и пошла в темноту. Фонари горят один через два, свет и темнота – островами. Я направляю на тёмные острова отпугиватель и нажимаю кнопку. Он действует на собак, как на крыс дудочка Гамельнского крысолова, только с точностью до наоборот.
В четвёртом доме кто-то поставил лицом в окно портрет с расширенными от ужаса глазами.
На завтрак придумала десерт с какао.
1 грамм морской соли, 3 грамма сахара, 30 граммов сливочного масла 82,5%, 3 грамма тёртого какао от cacava.ru. Подержать чуть-чуть, чтобы масло стало мягким, и перемешать маленькой вилочкой. И просто есть под кофе. Вкусно и очень бодрит.