хотеть сходить и не сходить))

На обратном пути из Сол я немножко побыла в Молодечно. Он был мне совершенно не интересен. Я была в нём один раз в командировке и один раз в гостях (мы даже гулять не выходили), и все, кого я знаю из этого города, отзываются о нём без любви.

– А если есть немного времени, куда в Молодечно сходить?

– Да некуда там ходить...

Но если в городе некуда сходить, всегда можно пойти на центральный рынок. Что я и сделала. Пошла пешком (по Притыцкого, через Центральную площадь и парк Победы) и Молодечно такой красивый оказался, что мне стало стыдно, что бегу через него, как кобылица. Я решила съездить специально туда погулять, в том числе и на рынок.

Молодечно – от слова «молод». В сердце города – красивый фонтан с явным сексуальным подтекстом. Город полон молодых красивых хорошо одетых людей. И главное – миллион пап с детьми в отсутствие мам, а я такое очень люблю

служба и фреска

До метро я ехала на такси, и таксист сообщил: «Когда я вас довезу, метро уже будет работать». А то я не знаю.

Захожу на станцию, а милиционер мне: «Хорошего вам дня!»

А каким же он может быть ещё, если он – воскресенье? Но всё равно приятно.

Ехала до вокзала. Поезд раскачивался сквозь город и даже под землей чувствовалось, что наверху Минск туманный, как Дели.

Под табло на вокзале – новые терминалы самообслуживания. Прежние тупили страшно, а эти работают почти молниеносно. Принимают любые карты, и купюры, и монеты, с купюр дают сдачи. Интерфейс – мартышка разберётся. В три секунды я купила себе три билета.
Но люди стоят в будку, ни пяди не сдают, нервничают и нервируют тётеньку в окошке

И в электричке (такая пустая) можно было спокойно лечь, что я и сделала.

Поезд идёт ровненько до Гудогая, я выхожу за две до конечной – в Солах.

Недавно прошёл сильный дождь, но тепло и всё уже высохло, только липами пахнет мокрыми. И запах этот, и солдатики на листьях возвращают в киргизское детство.

Иду к костёлу. До обратной электрички у меня ровно час.

Городок совершенно пустой, ни души. Здесь ничего не изменилось за два года, только на станции открыли «Евроопт» (цены – как в Минске).

Я прихожу – у костёла очень много разного транспорта, кто-то даже приехал сюда откуда-то на такси 152.

Но двери кажутся закрытыми. На лавочке у дверей – три женщины. Спрашиваю у них, откроют ли костёл и если да, то когда, и думаю почему-то сразу, что по-русски они не понимают и не говорят. Но я ошибаюсь. Одна из женщин отвечает: «Там открыто». И я сама уже слышу службу.

Вхожу. Понимаю, что здесь – все. Храм полон. Тяжёлая дверь, конечно, предательски упирается и стонет, но на меня не оглядывается никто, кроме девушки, что стоит сразу у двери и сразу двигается вправо, давая мне место.

Я встаю ровно напротив священнослужителей. Их двое. Высокий и невысокий, оба полные.

Служба идёт на польском языке. Прихожане стоят на коленях. Пол мраморный. У кого-то под коленками специальный ковричек (такие стопочками сложены на лавочках), у кого-то кусочек ковровой дорожки, у кого-то личная подушечка. У одного мужчины – варежки.

Потом все начинают приветствовать друг друга, и я с удовольствием даю правую руку девушке, поделившейся со мной местом, потом мужчине слева, который первым не решается протянуть руку мне, я ведь незнакомая, чужая.

Затем не все выстраиваются коридором в центре, через весь храм от алтаря до дверей,  а оба священника идут вдоль рядов коридора, давая верующим с рук облатки. И мальчики заботливо подносят к лицам блюдца, чтобы крошки не падали на жёсткий пол.

Служба закончена. Люди возвращаются к стульям и лавочкам. Священник (тот, что выше – поэтому он кажется главнее, он и есть главнее) говорит от себя. Оглашает время и место проведения в ближайшее время служб и мероприятий. Говорит по-русски, с мягким белорусским акцентом, но вставляет вдруг слова польские и на латыни.

Он говорит, как учитель, прихожане слушают, как примерные ученики. Священник  замолкает, все сидят в полной тишине.

– Чего молчите, может, есть вопросы какие?

Точно как на уроке.

Вопросов нет. Священник отпускает, и все, кто находится в половине церкви, что ближе к выходу, встают и уходят. В другой половине храма остаются женщины. Они начинают петь.

Поют старательно и слаженно. Кто-то, может, когда проходит отведённое время, тоже уходит незаметно, допевая на ходу. Кто-то тихо обменивается новостями или здоровается.

Все в красивых платьях, в бусах...

Женщина впереди встаёт на колени и я вижу подошвы её босоножек с каблуками стаканчиком и ухоженные пятки.

Когда остаются всего две-три женщины, я обхожу храм, чтобы увидеть наконец своими глазами фреску «Чудо над Вислой». И я нахожу её последней – справа от алтаря. Под ней у стены на стуле сидит светский мужчина с чётками. Что-то шепчет.

Выхожу из костёла. Высокий свяшенник говорит мальчишке, играющему на крыльце:

– Калi мяне пакатаеш?

Все, кто приехал на роварах, уже разьехались. Разъезжались тарахтя машины. Женщина с ухоженными пятками уходила пешком.

Ленусе сказала, что посижу в «Козе» часик, а сидела три

"Добрай раніцы, паважаныя пасажыры! Прадпрыемства «Мінсктранс» жадае вам добрага дня і прыемных паездак!"

Я на городском транспорте часто езжу, но никак не могу привыкнуть к этому приветствию и пожеланию. Где ещё есть такое? В Минске появилось недавно. Приветствие – только на белорусском, хотя остановки объявляют и по-белорусски и по-английски. Приветствуют наверняка не после каждой остановки (потеряет же прелесть), но я слышу часто.

Сегодня услышала, когда села в сотку на Победы, чтобы доехать до гума. Я думала прогуляться, но шёл дождь. Ну его.

А в автобусе слышу женский голос:

– Зайдём на минуточку в магазин.

Детский:

– Нет.

– Купим две кофточки тебе.

– Неееет.

– Ну, хорошо, купим одну, без застёжки, а с застёжкой купим потом. (Не знаю, что такое кофточка с застёжкой.)

– Ну ладно.

И всё равно вздох. Я думаю, что ребёнок этот – мальчишка. И это, действительно, мальчишка.

На остановке они выходят, мама открывает зонт, и его шляпка, как пушечный снаряд, летит вверх и вперёд, шлёпается в лужу.

Мама хохочет. Сын хохочет тоже.

Я тоже выхожу и иду в гум, где покупаю себе два шикарных бюстика (чёрный и розовый), а потом иду в Красный дворик, в «Синюю козу» пить белое вино, есть жёлтый сыр и луковый мармелад цвета шоколада.

По субботам в «Синей козе» «Усё сваё» проводит завтраки с фермерами. Два-три фермера либо гастроэнтузиаста привозят свои вкусности в самый атмосферный дворик Минска, в уютный бар, где в утро субботы закономерно пусто.

Как же я обожаю уже эти завтраки! Я не ем перед ними и прибегаю голодная, мечтающая о еде... Просто о вкусной еде, там другой не бывает.

Знаете состояние, когда голоден, но абышто ни за что есть не станешь, а хочется, например, именно борща. А мне хочется чего-угодно, но именно от этих людей, потому что всё у них очень вкусное (потому что всё своё, а это когда всё, как для себя).

И вот я или кофе пью, или вино, или и то и то. И ем. И общаюсь. 

И удивительную заметила особенность. Когда я такой едой наедаюсь, не чувствую вообще никакой тяжести в желудке. Кажется, ну столько уже выпил и съел, а ты лёгкий. У меня так на завтраках этих, на фестивалях «Усё сваё», в Soul Kitchen (я однажды у них сьела три переполненных кремом шу, кукис и зефирку, и летала), в мастерской шоколада Prime Chocolat (список буду дополнять).

Сегодня нас кормили Елена Ясюкайтене и Наталья Лаппо-Гладкая. Шёл дождь, поэтому завтрак проходил не в баре и во дворике, а только в баре. Почти все столики были заняты. Слева от меня писатель обсуждал по телефону заголовок для сборника своих рассказов. Справа – мама кормила грудью малышку. Впереди женщина, только пришедшая, пробовала что-то, качая головой и облизывая пальцы. Я только видела её, я не слышала, но наверняка она мычала. Невозможно не мычать, когда съедаешь, например, лист мангольда, на котором тебе сервировали пате из куриной печени с несладким черносмородиновым желе.

Пусть фото будет горизонтальное. Заодно потренировать можно мышцы шеи

Почти всё можно купить ещё и с собой. В баночках и стаканчиках луковый мармелад, пате и сыр филадельфия с травами

Когда я закупалась ссобойками, пришёл мальчик с пакетом наших багетов – в «Синей козе» наши багеты. И в следующий момент я видела его уже с блюдцем с шоколадным кексом на подушке из смородины. А когда я выходила из «Козы», дождь уже закончился. А когда приехала домой, уже высох асфальт.

Помимо того что я в «Козе» два раза бегала за добавкой, я и домой привезла луковый мармелад Елены, а от Натальи – силлу и синабон для Ленуси.
По телефону ребёнок мне сказал: «Ой, не покупай! Я их не люблю», а в итоге съела сразу, и на блюдце – то, что мне оставила попробовать.
Булка чудесная, тает во рту и ты таешь!!! В следующий раз накуплю их несколько

созрели

Сегодня отнесла наконец в ремонт Esprit'овую сумку. (Сумка идеальная, но подкладка совсем рассыпалась.) Сколько лет я не отдавала её ремонтировать, будучи уверенной, что никто её отремонтировать не сможет! Годы она просто висела на крючке, ведь выбросить жалко, потому что идеальная, шикарного цвета горячего шоколада.

Сегодня наконец отнесла. Не отвезла куда-то в город, а отнесла за железку, в крошечную мастерскую, где длинноволосая женщина предложила мне разные варианты, а сошлись на том, что подкладку она полностью скопирует, и даже кармашки.

Вот только ткань на подкладку я выбрала, вместо светло-розовой, черничного цвета.

Сегодня, в день пирожков с вареньем, у нас пирог со свежими ягодами. Но есть его будем завтра

Сумка будет готова 25 июля, а заберу я её только 31-го. Работа будет выполнена просто безупречно. Теперь без малейших сомнений я понесу в эту мастерскую своё любимое пальто из стопроцентной мягенькой шерсти, менять подкладку. Несколько последних лет я терзала друзей и знакомых просьбами посоветовать мне мастера, который сможет её поменять. Теперь я сама могу посоветовать такого мастера.

дважды бросала ему монетки

Das Leben ist so kurz und wertvoll, dass man immer das Beste daraus machen muss.

Gwyneth Paltrow

Жизнь настолько хороша и драгоценна, что мы ОБЯЗАНЫ ВСЕГДА и из ВСЕГО в ней делать лучшее. Это мой вольный перевод вынесенной в эпиграф цитаты. Я прочитала её в электронной почте утром, в шесть, когда ехала в автобусе на работу, а вечером, в полдевятого, когда прибежала на электричку домой, в переходе на Минске-Восточном кудрявый молодой человек с идеально ровной спиной, сидя на складной табуреточке и закрыв глаза, играл на баяне «На сопках Манчжурии» так, что стало невозможным тратить имевшиеся до прибытия поезда пятнадцать минут на покупку маслин в дешёвом магазине.

Сопки заиграны до дыр, а он играл, словно видел их, словно на них родился и потому любил их без единого условия. Не пальцами играл, а силой этого чувства, этой любви.

Поздно вечером, уже дома, я узнала, что Лондонский королевский филармонический оркестр выступит на фестивале Юрия Башмета. И поняла, что этот парень с баяном послан мне как знак, что я должна купить билет на концерт оркестра. И даже пошла на ticketpro и повыбирала места (подешевле, конечно). А потом испугалась – а вдруг разочаруюсь опять, вдруг не тронет меня этот оркестр, вдруг не получится у него играть, как играл этот парень. И не купила билет...

***

Я купила его 7 июля. А 4 июля маслины я тоже купила и сдачу с них тоже бросила баянисту.

***

После ее посещения Божко обычно ложился вниз лицом и тосковал от грусти, хотя причиной его жизни была одна всеобщая радость. Поскучав, он садился писать письма в Индию, на Мадагаскар, в Португалию, созывая людей к участию в социализме, к сочувствию труженикам на всей мучительной земле, и лампа освещала его лысеющую голову, наполненную мечтой и терпением.

Божко писал негордо, скромно и с участием: «Дорогой, отдаленный друг. Я получил ваше письмо, у нас здесь делается все более хорошо, общее добро трудящихся ежедневно приумножается, у всемирного пролетариата скопляется громадное наследство в виде социализма. Каждый день растут новые сады, заселяются новые дома и быстро работают изобретенные машины. Люди также вырастают другие, прекрасные, только я остаюсь прежним, потому что давно родился и не успел еще отвыкнуть от себя. Лет через пять-шесть у нас хлеба и любых культурных удобств образуется громадное количество, и весь миллиард трудящихся на пяти шестых Земли, взяв семьи, может приехать к нам жить навеки, а капитализм пусть остается пустым, если там не наступит революция»

А. Платонов. Счастливая Москва

Всего меньше десятка нот, всего несколько десятков букв. А за ними Вселенные. Это ведь лучшее.