полтора месяца

Живу другой жизнью. Потихоньку разгребла завалы, поменяла старый стол на новый, старый выкинула, опять постриглась под мальчика (под машинку). Позавчера в редакции мне сказали, что стала лучше выглядеть. Я поправилась на два килограмма.

А во всём, что не касается внешности, вообще не изменилась. Всё также стряпаю торнадо из ничего и на ровных местах (хотя торнадо на ровных местах не заводится). Всё также боюсь. Но всё также исполнена мужества. Диву даюсь сама.

Сегодня ехала с работы, пахла духами и хлебом, ждала на проспекте маршрутку. А вместо маршрутки на меня из темноты выехала весна.

_____________

Если вы хотите меня поддержать – слушайте мои книги.

про что?

Сегодня омерзительная опять погода, но я поехала на бассейн.

Обычно я испытываю колоссальное нежелание плавать, когда открываю входную дверь здания. Сегодня было не так, а когда натягивала купальник после душа.

Но, конечно же, я к бассейну пошла. Людей было мало: женщина на третьей дорожке, мужчина на второй, а на первой – две девочки, только не плавали они, а у дальнего бортика выполняли движения руками под указания тренера по аквааэробике.

Я села на мраморную лавку, надела очки, разулась, поднялась на бортик и, хотя прыгать с бортика запрещено (гласит табличка и согласно СанПиНам), нырнула с него в воду... Поплыла к противоположному.

Доплываю – надо мной склонённая тренер:

– Вас как зовут?

– Юля.

Улыбается, как голливудская звезда:

– Юлечка, у вас, я заметила, шейный отдел очень зажат. Давайте сейчас сделаем так. Поплывёте назад, попробуйте голову держать вот так и поворачивайте шею – на вдохе вот так, на выдохе вот так.

Показывает.

Хорошо, я поплыла, поворачивая шею, испытывая новые ощущения, не испытывая особого напряжения. Когда вернулась, она показывает мне следующее упражнение.

– А вы кто? – спрашиваю. Я-то знаю, но вдруг она что-то напутала.

– Тренер по аквааэробике.

– Но я не на аэробику пришла, я пришла просто на бассейн. (Аэробика, между прочим, и стоит дороже.)

– Да я знаю, но я хочу с вами позаниматься, если вы не против...

Она была такая стройная, такая позитивная, деликатная, приятная. Конечно, я была не против.

Мы и плавали, и делали упражнения на мелкоте и держась за бортик.

Мы – это я и ещё одна отвлечённая от просто плавания женщина – Марина, красивая, похожая на Любовь Орлову.

***

Я настраивалась тяжело тренироваться, отрабатывать поворот и работу рук, а в итоге больше часа прорезвилась. Напрыгалась, брызгалась и хохотала.

Женщина с третьей дорожки, когда выходила, сказала мне:

– У вас замечательная улыбка. Вам надо чаще улыбаться. Я любуюсь.

Потом, уже дома, я пыталась замениться на воскресенье, потому что хороший человек пригласил меня на день рождения в хороший ресторан. Но замениться не получилось, и с хорошим человеком мы договорились, что просто встретимся где-нибудь вдвоём, когда-нибудь, когда уже будет хорошая погода. А вечером я узнала, что сегодня трагически умер Саша. И завтра его будут хоронить, а завтра я тоже работаю.

все они – любовные

Um einen guten Liebesbrief zu schreiben, mußt du anfangen, ohne zu wissen, was du sagen willst, und enden, ohne zu wissen, was du gesagt hast.

Jean-Jacques Rousseau

Чтобы написать хорошее любовное письмо, ты должен начать, не зная, что хочешь сказать, и закончить, не зная, что ты сказал.

Если судить по этому высказыванию месье Руссо (который из всех французских просветителей был наименее занудным), большинство моих постов – любовные письма. К жизни, конечно. Мне это нравится.

Сегодня у меня выходной. Первый с первого сентября прошлого года выходной, который пришёлся на воскресенье. А ещё солнце, и всё сегодня в порядке.

На улице красота, на лавочке – соседи, я тоже с ними посидела.

– Дмитревна, а что это за женщина к нам ломилась?

– Женщина? А, эта... Это жулики. Фильтры для воды предлагали. Я им сказала, что мы сорок лет с этой водой живём и беды не знаем. Умотали и больше носа не показывают.

На подоконниках млеют котики.

А это давно, 19 февраля между прочим, на крошечной и пустынной Гертруд-Кольмар-штрассе, в двух шагах от Бранденбургских ворот.
Сегодня в Берлине плюс 3, подснежники эти уж давно отцвели, а у меня они останутся надолго

ответ можно вычитать

Что я и сделала сегодня. Вычитала ответ на вопрос, который мне задают и задают, а я не могу и не могу на него ответить.

Мы все нуждаемся в чём-то, что поможет на время забыть себя – мгновенно забыть про свой возраст, пол, социально-экономическое положение, забыть о своих обязанностях, неудачах, потерях и проигрышах. Нам необходимо, чтобы какое-то дело унесло в такие дали, увлекло до того, чтобы мы забывали поесть, сходить в туалет, постричь газон, забывали о ненависти к врагам и даже о собственных комплексах. Кому-то в этом помогает молитва, кому-то социальное служение, секс или физические упражнения, алкоголь или наркотики (правда, с ужасающими последствиями), но и творческая жизнь также способна помочь. Может, именно в том и заключается главная благодать творчества: полностью поглощая наше внимание, оно позволяет нам на краткий, но дивный отрезок времени забыть обо всём, сбросить тяжкий груз. И главное: когда творческое путешествие подходит к концу, у вас остаётся сувенир – дело ваших рук, он всегда будет напоминать вам о краткой, но преображающей встрече с вдохновением.

«Большое волшебство», Элизабет Гилберт

А если возникнет вопрос, при чём здесь хлебопечение, то вот и на него ответ.

Уверена, что даже написание бессмертных музыкальных шедевров или прекрасных картин не приносит столь глубокого удовлетворения творчеством, как возможность полюбоваться чудесной золотистой буханкой, испечённой своими руками.

«Кулинарная книга», Маргарет Ярдли Поттер

(прабабушка Элизабет Гилберт)

не один, а единственный

Первую партию на Республиканской отраслевой спартакиаде я выиграла буквально за несколько секунд до её окончания – у соперницы вот-вот должен был упасть флажок на часах. На моих часах оставалось ещё пять минут, то есть играли мы в общей сложности двадцать пять.

С этой самой девочкой, Светой, мы играли и год назад, тогда я у неё выиграла, но она выросла за год, это чувствовалось. А я очень волновалась. Уже была уверена, что ставлю мат, но подставила ферзя под удар и потеряла его. Я ахнула, когда поняла, что наделала. Это эмоции.

Шахматы дело такое. Нужно чётко знать фигуры, их начальные позиции и возможные ходы. И чётко знать правила, последнее, но главное из которых – в шахматах эмоций быть не должно. Никаких. Ни азарта, ни гнева, ни радости, ни досады.

Может, поэтому, хоть и не люблю игры, я и играю в шахматы. Я не учусь думать, я тренируюсь не чувствовать.

Потеряла ферзя – ахнула – перестала чувствовать – поставила мат ладьёй.

Выиграв четыре партии, представила, что серебро в кармане (я люблю серебро больше золота), но даже не подумала радоваться. И когда выиграла пятую партию и главный судья сказал: «Чемпион, вы свободны!», не обрадовалась. Собрала свои фигуры и пошла наверх, к нашим, болеющим за настольных теннисистов.

Маме написала, она пишет: Dein Opa tanzt im Himmel.

В шахматы меня учил играть дед, а потом Никадамыч, а потом сама. О главном, чему научилась – написано выше. Для меня не чувствовать – не один, но единственный способ делать то, что должна, что нужно. А потом уже быть счастливой.

В следующем году в спартакиаде я уже участвовать не буду (разве что в спартакиаде другой отрасли). Но в шахматы играть буду. На старости лет, глядишь, смогу этим зарабатывать. 

Liebe ist nicht ein, sondern das einzige Mittel, um glücklich zu werden.

Françoise Sagan

выросла

Надарили мне вчера конфет, денег, косметики. И цветов. И вина. И ещё много чего.

Кто-то вёз подарки из Египта, кто-то – с Нарочи.

Перед уходом, на фоне прошлого своего рабочего места

Я в итоге всё не забрала, кое-что пришлось оставить до следующего раза. И то домой шла, держа в правой руке цветы, в левой – стопочку прочих ценностей (стопочку приходилось придерживать подбородком).

Но настоящий день рождения у меня сегодня – в день смерти Стивена Хокинга. С сегодняшнего дня я больше не заместитель главного редактора «Транспортного вестника».

И сама толком не могу объяснить почему, и другие не понимают. Хотя говорят: «Ты же выросла в этой редакции!»

орел просит за меня подержаться

С 1 сентября прошлого года до 13 февраля нынешнего у меня было два выходных дня: 7 ноября (в этот день я ела) и 1 января (а в этот – пила). За эти почти полгода в моей квартире образовались залежи книг, журналов, бумаг, тетрадок, дисков, папок, тряпок и другого всякого всего, даже не знаю, чего конкретно (хотя вот вижу вылезающий из кучки уголок чехла от старой диванной подушечки, который хочу постирать и вернуть на подушку, она –  дорогая: она из прошлого, в котором мне было пять лет), потому что до сих пор нет времени их разобрать. С 22 февраля у меня снова два выходных в неделю, но к 17 марта мне надо умудриться научиться бегать на лыжах, посему почти все выходные я провожу на лыже-роллерной трассе.

27 февраля я надела на тренировку берет с войлочными цветочками, и у меня было уже три инструктора. А 26-го – без цветочков – один. А сегодня и вовсе пятеро, хотя я была в ребёнкиной рэперской шапке.

Поначалу меня никто не учил, не замечали даже. Два дня я стояла у точки старта по пятнадцать-двадцать минут, пытаясь надеть лыжи, а все задорно бежали мимо. На третий раз я попросила научить меня обуваться прямо в прокате, где переодеваюсь. Меня научили за три секунды, после этого открылась карма и ко мне потянулись учителя.

Я внимаю абсолютно все советы. Они все полезные.

Кто-то останавливает меня, кто-то объясняет на ходу. Один учитель делает замечания, когда обгоняет.

– Руки дальше, – первый раз.

– Носок выше, ногу ближе, танцуем, танцуем... – это в другой раз.

Кто на ты, кто на вы.

Один (ну этот лыжник настоящий) таким орлом сегодня летел, что я остановилась и смотрела. Когда он улетел из поля зрения, побежала дальше и вдруг слышу слева:

– Можно я тебе дам совет?

Останавливаюсь, голову поворачиваю, а там он.

– Ты ноги так высоко не поднимай, ты силы тратишь и время. И толкайся не в сторону, а вперёд. И пятку к пятке тяни. Смотри! Можно я за тебя буду держаться?

И кладёт руку мне на плечо. И вместе смотрим вниз, на его ботинки.

А тут слева уже ещё кто-то остановился, желающий поучиться. Орёл говорит:

– Вообще, я не тренер, объяснять не умею.

И улетает в обратную сторону, на выход.

Очень многому я научилась, просто внимательно наблюдая за лыжниками.

Почти всех их вне трассы я не узнаю – они в балаклавах и очках.

что такое хорошо

С работы я вышла в 19:52 и за три минуты добежала до почты. Опять легко бежалось. Успела до закрытия. Успела ещё даже в очереди постоять.

Забрала посылку, подарок от Михаила Васильевича. Наверняка последний в моей жизни от него подарок.

Потом сразу ему позвонила.

– Юленька, когда ты из отпуска вернёшься? – он мои благодарности пропустил мимо ушей.

– Михаил Васильевич, уже никогда. Я уже никогда не вернусь.

Тогда он сказал:

– Это очень плохо.

А я думаю, что невозможно знать, плохо это или хорошо, но однозначно, что это лучше.